Я и не знал тогда, что через несколько минут услышу речь, которая войдет в историю Америки.

Стоял жаркий и душный августовский день 1963-го. Армия репортеров «заняла высоту» на верхних ступенях монумента Линкольна. Внизу, по обоим берегам Зеркального пруда, насколько хватал глаз, бурлило человеческое море. Двести тысяч белых и негров — участников марша за свободу и работу — приехали в тот день в Вашингтон, протестуя против расовой дискриминации, безработицы, нужды. Наступал кульминационный момент марша: митинг у монумента Линкольна.

Мне удалось пробиться сквозь людскую гущу к самой трибуне, сооруженной прямо на ступенях монумента. Я очутился лицом к лицу с Мартином Лютером Кингом. Так вот он какой... Невысокий, плотно сложенный человек. Ему немногим больше тридцати лет, но выглядит гораздо старше. Сдержан в словах и движениях. Никакой героической позы». Пожалуй, в будничный день, на улице, я не приметил бы его в толпе. Если бы не глаза...

Я прикрываю веки и снова вижу перед собой удивительные глаза Кинга: сердитые, полные боли и — необычайно человечные. Выражение лица мягкое и в то же время волевое. И невольно думалось: человек ты добрый, но тебя не согнешь.

Мартин Лютер Кинг подходит к микрофону, и двухсоттысячная толпа замирает. Он говорит так, что слушающие ловят каждое слово. В чем сила его ораторского искусства! Пожалуй, в том, что он не похож на оратора. Кинг не ораторствует, он размышляет вслух, беседует с людьми, делится с ними своими мечтами. И недаром стоящий рядом неграмотный негр-издольщик в синем комбинезоне громко шепчет: «О боже. Кинг, что за человек!» Потому что Кинг высказывает и его мечту и мечту каждого униженного и обездоленного негра.

В записной книжке я нашел запись речи Кинга, которую сделал тогда перед монументом Линкольна. Мартин Лютер Кинг сказал:

— Сто лет назад великий американец, в символичной тени которого мы стоим сегодня, подписал Прокламацию об освобождении рабов. Однако сто лет спустя негр все еще не свободен. Сто лет спустя жизнь негра все еще искалечена оковами дискриминации. Сто лет спустя негр обнаруживает, что он ссыльный в своей родной стране. Мы пришли сюда, чтобы со всей силой подчеркнуть эти позорные условия... Не будет покоя в Америке, пока негр не получит своих гражданских прав...

Потом наступила пауза. И вдруг в чуткую тишину врезаются слова, в которых боль и надежда:

— Есть у меня мечта...

Я вглядываюсь в лицо Кинга. Он смотрит куда-то вдаль—за Белый дом, за Капитолийский холм.

— Есть у меня мечта: когда-нибудь эта страна воспрянет и станет жить, согласно подлинному смыслу своего кредо. Мы считаем самоочевидным, что все люди рождаются равными».

Есть у меня мечта: когда-нибудь на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сесть вместе за столом братства.

Есть у меня мечта: когда-нибудь даже штат Миссисипи, штат, изнемогающий от несправедливостей к людям штат, изнемогающий от угнетения, станет оазисом свободы и справедливости.

Есть у меня мечта: четверо моих детей будут когда-нибудь жить в стране, где о них станут судить не по цвету кожи, а по тому, какие они люди...

Почти пять лет прошло с того дня, когда я услышал эту речь, но честная Америка до сих пор считает ее наиболее точным и глубоким выражением того, что творится на душе у американского негра.

Да, была большая мечта у Мартина Лютера Кинга — о свободной и справедливой Америке. Ради этой мечты он отказался от спокойной и сравнительно обеспеченной жизни, которую ему сулил сан священника, и избрал тернистый путь борца за свободу и равноправие негров.

Сказать только, что он священник, было бы мало и неточно. Конечно же, как и многие негры, он был человек верующий. Но, слушая его, я быстро забывал, что передо мной священник. Его ум был обращен не к господу богу, а к своим бедствующим и оскорбленным черным собратьям. Он часто использовал в разговоре библейские выражения, но звучали они совсем не так, как в устах церковника. Он говорил, что проповедует евангелие, но тут же уточнил — «евангелие свободы». Он говорил, что «видит обетованную землю», но тут же добавлял: «...равенства черных и белых», Мысль Мартина Лютера Кинга была поглощена идеей раскрепощения негритянского народа Штатов.

Это был человек постоянно ищущий, часто ошибавшийся, заблуждавшийся, но находивший в себе мужество признать свои заблуждения и снова искавшим. Он много читал, в том числе Маркса и Гегеля. Долго и мучительно размышлял, что такое современная Америка, куда ее ведет капитализм. Родившийся в семье священника на Юге — в заповеднике воинствующего антикоммунизма, он отвергал враждебный подход к коммунизму, к социалистическому содружеству государств.

Я раскрываю сборник его проповедей Сила любви» и читаю:

«Теория коммунизма бросает нам вызов, побуждая проявлять озабоченность о социальной справедливости... Перед лицом коммунистического вызова мы должны честно изучить слабости традиционного капитализма. Со всей справедливостью мы должны признать, что капитализм часто создает пропасть между баснословным богатством и голой нищетой... Мы, не принимающие учения коммунистов, признаем их рвение и преданность делу, которое, по их убеждению, создаст лучший мир. У них есть чувство целеустремленности и высокого предназначения: они страстно трудятся, чтобы привлечь других на сторону коммунизма».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.