Круги безответственности

— Подожди, — прерывает парня Ярмышев, — ты комсомолец?

— Конечно...

— Так и рассуждай, как комсомолец, а не как рвач и хапуга! — вскидывается Борис Владимирович. — А на Севере и без тебя умников хватает, там коэффициент сам людей держит. А ты комсомолец! Поработай здесь годик, потом приходи ко мне в отдел кадров, я тебя сам под белы рученьки отправлю в Уренгой, в Надым или в Ямбург...

— Я не рвач и не хапуга, — обижается Валерий, — и трудностей не боюсь. Только какие же трудности в областном центре? В том, что денег мало платят? Вот, представляю, как ребята дома надо мной посмеются!.. Ну, скажут, герой-доброволец, как ты там Сибирь покорял?

По асфальту в Тюмени ходил да зарплату умудрился вдвое меньшую получать! Значит, так тебя оценили, так ты и нужен там был...

Я слушал разгоревшуюся перепалку и с грустью думал: «Эх, Борис Владимирович! Неверный тон вы взяли в разговоре с новичком. Упрекать его в меркантильности, в рвачестве и пристрастии к высокому заработку — это все удары ниже пояса. Знаю, что сами вы приехали когда-то добровольцем в Западную Сибирь, работали не за страх, а за совесть, живота не жалея. А все-таки вспомните, на чем держалось стремительное освоение Севера в 60 — 70-е годы? На пресловутом «Давай! Давай!». Ура, ребята, и с песнями! «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги...»

А теперь стоит оглянуться назад и посмотреть, к чему привела лихая романтика. Наскоро обустроенные скважины стали давать сбои, а потом некоторые из них и вовсе прекратили выдачу нефти. Государство понесло на этом миллионные убытки.

Далеко ходить за примером не надо: та же железнодорожная ветка до Ямбурга должна была быть введена два года назад и сейчас уже возить вахтовые бригады из Нового Уренгоя. Я уж не говорю об огромном потоке грузов, которые пока можно перебрасывать либо в короткую навигацию, либо «золотым» путем — вертолетами и самолетами.

Или взять ту же действующую дорогу Тюмень — Сургут — Уренгой. Ведь тысячекилометровая трасса — одноколейка — уже давно задыхается под напором мощных грузопотоков. Причем напряженность возникла не сегодня и не вчера, а в тот момент, когда были положены новенькие рельсы. И были, были трезвые головы, это они еще в пору проектирования убеждали в необходимости второго пути! Но тогда победили сторонники псевдоромантики.

«Ничего, — говорили они, — перебьемся. Главное, побыстрей бросить рельсы, взять нефть и газ. Пусть будет плохонькая дорога, пусть люди ютятся в балках и бараках, пусть нет клубов, детсадов и школ. Потом построим, а пока перебьемся...»

Самое удивительное, что такая позиция многим казалась высоконравственной: как же, забота о ресурсах, о плане, о государственных интересах.

О конкретном человеке думали в последнюю очередь, будто государственные интересы — это нечто отвлеченное, будто мы с вами и не составляем то самое, что зовется государством. Результаты такой недальновидности оказались трагическими, обернулись и экономическими, и социальными, и нравственными потерями.

Мой давний знакомый из объединения «Тюменстройпуть» бригадир монтеров пути, Герой Социалистического Труда Виктор Молозин говорил мне недавно с горечью: «Оглядываясь назад, я вспоминаю десятки, сотни молодых лиц, «просквозивших» через наши сибирские стройки. Называли их летунами, потом появилось ученое слово «мигранты». Были и такие, что растерялись, испугались, не смогли освоиться на новом месте в непривычной обстановке. Условия суровые, что говорить. Но примечательно: если находил человек интересную работу, которая и оплачивалась соответствующим образом, тогда он и с неважными жилищными условиями мирился, и отсутствие дискотеки мог перетерпеть. А вот без настоящего дела, попадая в ситуацию расхлябанности и неорганизованности, многие ломались и уезжали...»

Я вспомнил эти слова руководителя комсомольско-молодежной бригады, сидя в комсомольском штабе стройки Тюмень — Сургут — Уренгой — Ямбург. Разве история с Валерием Беспрозванным не подтверждение расхлябанности и неорганизованности в комплектовании отрядов добровольцев? Представители стройки закидывают «частый бредень» по шефствующим областям: ловись рыбка, большая и маленькая! При этом не скупятся на обещания, горы золотые сулят.

Обком комсомола, как это было в Житомире, бросает свою «сеть». И тоже следуют щедрые посулы и заверения, что все будет в порядке — и работа по специальности, и хорошее общежитие, и крепкий заработок. При этом — ведь не новички же, не первый отряд комплектуют, — знают, что многие надежды добровольцев не оправдаются, а обещания хозяев не будут выполнены. Зато разнарядка выполнена, можно быстро и красиво отчитаться. А результативность таких отрядов, убытки, которые несет государство, — это забота чужая. Авось кто-нибудь и осядет на ударных стройках...

Конечно, оседают, остаются, становятся передовиками и гордостью ударных. И области, пославшие этих молодых ребят, спешат в ура-патриотическом запале бить в барабаны: «Смотрите, наши посланцы получают грамоты и медали, ордена и даже звезды Героев! Они гордость и слава всей страны!»

Спору нет, стране есть чем и кем гордиться. Но, увы, дорогие товарищи обкомовцы, средний процент приживаемости по стройкам Сибири и Дальнего Востока не превышает десяти. Например, по данным Дальневосточного научного центра, за годы одиннадцатой пятилетки в эти края приехали 240 тысяч человек. Уехали за то же время 220 тысяч. В движении находилось почти полмиллиона людей, а в «осадке» оказалось только 20 тысяч!

По подсчетам экономистов, государство потеряло на перевозке, трудоустройстве и обустройстве мигрантов свыше пяти миллиардов рублей. Разорительные путешествия!

Не держал я в голове злонамеренной мысли кинуть по увесистому критическому камню в тюменцев и житомирцев. Просто мне показалось, что в судьбе и истории Валерия Беспрозванного достаточно отчетливо отразилась та общая неблагополучная ситуация, которую переживает ныне «добровольческое движение».

«...Создается впечатление, что на ударные отряды некоторые хозяйственные руководители смотрят как на неиссякаемый источник неприхотливой рабочей силы. Поэтому и просят настойчиво: присылайте отряды, присылайте больше. Кто-нибудь да задержится. Вот такая тактика. В целом она характеризует действия руководителей важнейших строек Красноярского края».