В фондах советского радиовещания имеются записи почти всех значительных произведений Маяковского в исполнении мастеров художественного слова: есть радиокомпозиции, монтажи, радиопостановки по стихам, поэмам, очеркам Маяковского. Но, пожалуй, самой удачной из передач является радиопостановка по его пьесе «Баня».
Эту пьесу, вошедшую в золотой фонд советской комедиографии, Владимир Маяковский написал в середине сентября 1929 года. В одном из выступлений поэт говорил: «...хочется дать, особенно в эпоху пятилетнего строительства, дать не только критикующую вещь, но и бодрый, восторженный отчет, как строит социализм рабочий класс». Таким «восторженным отчетом» и в то же время сатирической комедией стала пьеса Маяковского.
«Баня» является как бы продолжением многочисленных сатирических произведений поэта, разоблачающих мещан, бюрократов, помпадуров, «кандидатов из партии», волокитчиков, низкопоклонников перед заграницей. Задачу пьесы Маяковский видел в том, чтобы высмеять и уничтожить «грозным смехом» скрытых и явных врагов нашего народа. Отсюда и название пьесы. «Баня» - моет (просто стирает) бюрократов», - писал Маяковский в заметке «Что такое «Баня»? Кого она моет?»
Идея «Бани» - борьба нового, передового со старым, мешающим нашему движению вперёд, конкретнее: борьба с косностью и делячеством, борьба за самокритику, за нового человека - творца, строителя.
В 1930 году «Баня» была поставлена в трёх московских и ленинградских театрах, однако постановщики тогда недостаточно глубоко вдумались в текст пьесы, неправильно прочли её, выделив лишь сатирическую сторону и, по существу, сведя к нулю патетическую, утверждающую тему пьесы - тему будущего, тему борьбы за него. Кроме того первые постановки грешили формалистическим трюкачеством; цирковые эффекты играли в них главенствующую роль.
Постановщик радиоспектакля народный артист СССР Р. Симонов и режиссёр М. Турчанович подошли к этому замечательному произведению иначе. В своей работе они исходили из внимательного анализа текста пьесы, помня указания Маяковского, говорившего: «Баню» я переписывал пять раз, и каждое слово... сделано с той добросовестностью, с которой я делал свои лучшие стихотворные вещи».
Когда сделанная Р. Симоновым и редактором спектакля Г. Энгеевой радиокомпозиция была готова и творчески обсуждена на большом совещании, встал вопрос о подборе исполнителей.
Решено было пригласить для участия в спектакле крупнейших артистов столичных театров И. Ильинского, М. Державина, В. Марецкую, А. Грибова, О. Абдулова, Б. Толмазова, Л. Скопину и молодых исполнителей М. Ковалёву, О. Афонину и других.
Долго длился «застольный» период работы над текстом. Взвешивалось каждое слово, подбирались звуковые «краски», разрабатывались образы.
Коллективу артистов предстояло возродить к жизни вещь, которая 21 год не шла в театре и уже казалась забытой. Для этого пьесу надо было глубоко понять и поставить по - новому.
Несколько месяцев продолжались репетиции. По кускам, по сценам отрабатывался текст, для того чтобы спектакль звучал гармонично и стройно. Композитор Д. Шебалин написал для постановки музыку.
... И вот, наконец, наступил момент, когда артисты собрались в студии. В огромном ярко освещенном зале, устланном ковром, у микрофона замерли исполнители.
- Приготовились! Включите мотор! - раздаётся команда помощника звукорежиссёра, и запись начинается.
Сцены записывались на плёнку отдельными кусками, из нескольких вариантов записей отбирались лучшие, затем плёнка монтировалась, то есть из длинной, многокилометровой ленты вырезались куски, на которых были записаны посторонние шумы, треск, кашель и т. д.
Много хлопот постановщикам и композитору доставило звуковое оформление спектакля. Трудно было, например, решить в музыке шум машины времени, марш времени, звук «выключаемого» Победоносикова, когда во время его речи раздаётся реплика: «Чудаков, выключи ему время!» - и... «Победоносиков продолжает жестикулировать, но уже совсем не слышен». Однако трудности были преодолены. В процессе записи артисты вносили много интересных предложений, направленных на улучшение спектакля. Особенно ценные замечания делал И. Ильинский, близко знавший Маяковского. Большая работа постановщика и режиссёра не пропала даром. В спектакле, получившем у микрофона новое звучание, были созданы яркие, обобщённые образы.
Широкой известностью в нашей стране пользуется творчество Владимира Владимировича Маяковского. Советские люди любят читать его произведения, любят слушать их в концертном исполнении или в передачах по радио. Не так давно на крупнейшем предприятии столицы, на Автозаводе имени И. В. Сталина, в обеденный перерыв выступал с чтением стихов поэта заслуженный артист РСФСР Сергей Балашов.
Строги и внимательны лица рабочих штампе - механического цеха, слушающих горячие строки поэмы «Владимир Ильич Ленин». Перед глазами, как живой, встаёт Ленин на броневике, слышен голос вождя, поднимающий массы на социалистическую революцию. А когда звучат разоблачающие строки сатирических стихов, разящих всякого рода бюрократов, зазнаек, подхалимов, аудитория откликается смехом и одобрительными возгласами.
По окончании выступления рабочие, делясь впечатлениями, расходятся по цеху - каждый к своему станку, к своему месту. Живое слово поэта порадовало их. Маяковский живёт, борется, помогает в работе.
Народный артист СССР И. Ильинский, участвовавший в первых постановках «Мистерии - Буфф», «Клопа», создал блестящий образ главначпупса Победоносикова, законченного бюрократа, чиновника, «беременного резолюциями», как говорит о нём одна из героинь пьесы.
Весь склад его мысли, все его поступки и слова глубоко чужды борьбе за построение социализма. Он окружил себя обывателями и подхалимами, оторвался от масс и от партии, «глаза его слезятся от довольства и благодушия», он переполнен необыкновенным зазнайством.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Пьеса Н. Г. Чернышевского на советской сцене