- А ты разве не боишься? - спросил Канючкин. - Шут ею знает, каком это атаман...
- А по - моему, это Райкин, - сказал Карманов., глядя на Кима. - Ведь он у нас самый главный изобретатель, у него даже лаборатория есть...
- Я новее не писал этого, - возразил Райкин, смущаясь и краснея. - Я никаких таких писем не пишу... и не думаю писать...
- Ага, зга, покраснел! закричал Карманов. - Так и есть! Райкин!
- Я так и думал, что Макакар - это Рай - кип. - закричал Канючкин неистовым голосом. - Ура! Щипать Райкина!
- Неужели это Райкин? недоуменно обратился Васька к Наташе Иванкиной, но та соскочила с табуретки и стала пробиваться к Райкину, так как его окружили, затерли в угол и было видно, как он слабыми руками пытался защититься от наседавших на него ребят.
- Стоп, пусти, ребята - кричал Васька Бусыгин, пробиваясь к Райкину. - Так нельзя! Здесь дело гораздо серьезней! Перестаньте.
- Сейчас же перестать! - топая нотами, закричала Настя Андреева. - Опять хулиганство! Как член учкома приказываю разойтись!
- Нет, - кричал Бусыгин, добравшись до Райкина. - Тут нечего приказывать - ребята и сами должны понять какой Райкин Макакар? Что вы, с ума сошли, что ли?..
Но кончить ему не пришлось - по коридору в раздевалку принеслась седьмая Б, и главные бузотеры - Карманов и Канючкин - присоединились к ним:
- Я новее не думаю, что это ты, Райкин, - сказала Иванкина. - Я ведь очень хорошо понимаю, что ты не станешь писать таких вещей.
- А уж слезы - это совсем не годится, - укоризненно сказала Настя Андреева, заметит, что Райкин вытирает глаза. - Хорошо, что ребята ушли...
В. это время подошел предучкома Архангельский из седьмой Б. Он был известен в школе тем, что брался за любую общественную работу; у него было двенадцать нагрузок; правда, выполнял их он плохо, спустя рукава, всегда оправдываясь занятостью, недостатком времени.
- Вот что, актив, - Архангельский всегда выражался несколько торжественно. - Вот что, актив. По поводу этого Макакара нужно зайти поговорить с Орест Петровичем. Не возражаете?
- Это кто? Неужели ребята? - сказал Орест Петрович, отпирая дверь. - Ну входите, входите... Каким ветром вас занесло? На беспорядок не обращайте внимания, я человек одинокий, так прибрать некому... Сейчас зажгу свет. А Бусыгин! И девочки - Андреева и Иванкина... Ого: Сам председатель учкома тут! Весь актив! Ну что же, я сейчас чай разогрею и поговорим о важных делах... А дела - то должно быть важные - иначе бы так поздно не пришли. Садитесь, ребята, садитесь!
- Какая страшная картина, - сказала Иванкина. На стене висела фотографическая картина, изображавшая женщину в гробу в натуральную величину. Женщина была молода и красива: гроб был, весь в цветах.
- Ну, страшного ничего нет. Это мое прошлое, - отмахнулся рукой Орест Петрович. - Смерть, - ведь вы биологию учите, - такое же явление, как жизнь, распад материи, не больше. Для вас интересней настоящее и будущее; так оно на этой стене, как раз напротив. глядите!
Ребята повернули головы к противоположной стене. Ее украшал целый ряд диаграмм; некоторые были в красках; все они касались школы, и почти все были сделаны ребячьими руками.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.