- Ммм - да... - задумчиво произнес Орест Петрович. - Оно конечно трудно допустить. Но может быть Макакар и эта организация - разные фигуры?
- Нет, не разные, - вполне убежденно сказал Бусыгин. - На печке, когда ее затопили, проявилась надпись про чернила и под ней подпись: «Макакар». Так что - не разные.
- А все - таки это Райкин. - Настя Андреева даже встала и, для убедительности махая кулаком в воздухе, продолжала: - Во - первых, он интеллигентского происхождения; потом он постоянна молчит и неизвестно, чего думает; еще - он организовал лабораторию неизвестно для чего и с какими целями; потом он не пионер. Почему он сторонится общественности?
- Конечно аргументы не очень убедительные, - ответил Орест Петрович. - Но ведь нет больше следов.
- Что же делать? - Иванкина развела руками. - Необходимо что - то предпринять, а что - никто не знает.
- Кто - нибудь говорит с Райкиным? - спросил Орест Петрович.
- Да не Райкин это, - с досадой настаивал Васька Бусыгин. - Происхождение его не очень интеллигентское, ну что ж - отец таксатор на железной дороге; это разве интеллигентское? В лаборатории у него я был, ничего особенного он там не делает, производит опыты, хочет какую - то особенную ракету строить, вот и все. А что он молчит - не желает трепаться по пустякам. Я с ним говорил - он какое бы то ни было свое участие отрицает...
- Конечно он будет отрицать - горячо сказала Настя. - Ни один жулик тебе не сознается, что он жулик, а наоборот, будет отрицать. Я бы, пожалуй, и не думала на Райкина, если бы Серчук ходил в школу. А то он из дому пропал, и неизвестно, где он болтается. Так что - Райкин, Райкин, Райкин.
- Еще хоть двадцать раз скажи Райкин, - все равно не поверю, - отрезал Бусыгин. - Затвердила и долбит, как дятел.
- По - моему, Орест Петрович, - сказал Архангельский, - надо вот что сделать. Надо организовать пикет, который будет по ночам в школе дежурить. Сторож - то наверное спит и ничего не слышит. А ребята все ходы и выходы знают. И ночью их изловить.
- И не было бы надобности ни в каком пикете, - сказал Орест Петрович, - и никаких чрезвычайных мер не нужно было бы принимать, если бы не странность, я бы сказал двусторонность этого явления; что мы имеем? С одной стороны, мы имеем весьма положительный факт: изобретение, - правда, несовершенное, но все же доказывающее работу мысли на пользу школы. А с другой стороны, мы имеем определеннее хулиганство, клонящееся к срыву занятий и в школе недопустимое.
- Пикет, - кратко сказала Настя. - Я первая согласна.
- Ну, Иванкина больна, - заключил Бусыгин, - так что ей нечего, а я войду тоже. И сегодня же ночью начнем.
- Не позже двенадцати оставайтесь в школе, - распорядился Орест Петрович.
- Положитесь на меня, - торжественно об - явил Архангельский. - Я - предучкома и за все отвечаю.
- А если Макакар не появится? - спросила Иванкина, но ответа не получила. Ребята заторопились и, отказавшись от чая, попрощались с завучем.
В школе еще были открыты мастерские - по расписанию вечером в них работали пятые и шестые группы. Бусыгин, Андреева и Архангельский обошли все кабинеты, особо тщательно обыскали химическую лабораторию и не нашли никаких следов Макакара. Надпись на печке была стерта еще утром, в чернильницы налиты свежие чернила, и ребята решили пере - говорить со сторожем и уборщицей, жившими в школьном здании.
- А кто его знает? - с философским равнодушием сказал старик Фсдосеич, шевеля кочергой в печке. - Нечто уследишь? Ведь с семи часов, еще свету нет, а ребята приваливают... Есть конечно, которые озорники, - ну, с тех разве спросишь? Да они, как вьюны. Вот взять - Максимка Серчук. Ходит в очках, похоже - ученый, а безобразничает хуже первой ступени...
- Так что это Серчук, по - твоему, мелу набросал в чернила? - перебила поток философских рассуждении Настя Андреева.
- Да меня уж комиссия опрашивала, - поспешно ответил Федосеич. - Не могу я этого сказать, а почему не могу - не знаю. Не видел я его, вот уже почитай три дня не видел.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Письма о банкротах
Бригадиры не знают своих бригадников