Хозяйка

- Горластые, - укоризненно сказала старушка и вышла, тихо притворив дверь.

Девушка молчала. Полковник сзади видел её фигуру. Без платка и верхней одежды она выглядела особенно крепкой и приземистой. Лейтенант вздохнул и сказал:

- Вот ведь работа наша какая! Каждый месяц в пургу, в распутицу и дождь шестьсот машин должен я прогнать к штабу. Пять месяцев работаю, все до одной дошли. а если теперь хоть одна не дойдёт, так мне голову снимут.

Наступило молчание.

- Не понимаю, зачем ты говоришь это? - спросила девушка.

- Чего ж тут не понимать?

- А то, - сказала девушка, - что за своё борешься, и нечего стонать. Спасибо захотел? Спасибо получишь, когда немцев выгоните.

Лейтенант, опустив свою красивую голову, молчал.

- Я и зимой говорила ему: «Ставь мост выше, распутица настанет - плакать будешь...»Куда там: «Мы, сапёры, инженерное искусство...»- Катя передразнила лейтенанта - сапёра. - А теперь бегает: «Хозяйка, помоги!»Да как же не помочь? - она замолчала, точно задохнувшись.

- Ты спишь? - опросила она лейтенанта.

- Нет, - ответил он.

Девушка вдруг подошла, села с ним рядом, прислонилась головой к его плечу и обеими руками взяла его под руку. На ней была белая блузка. Маленькие руки её казались очень красными.

- Ах ты, бедняжка! - прошептала она.

- Доживём ли мы до сада, до столика под деревом? - спросил он.

- Доживём... - протяжно сказала она. - Только бы немец сюда не вернулся... Вот станем на ноги, посеем, хлеба вам дадим.

- Немец сюда не придёт, - сказал лейтенант.

Катя взглянула на него просто, твёрдо - он не отвёл взгляда. Помолчали.

- Хорошо, что хоть на одиннадцатый день можем видеться. Ты ждёшь этого одиннадцатого дня? - снижая голос, быстро спросила она.

Избранник её сердца был и выше её ростом и красивее.

Он был городской, она деревенская. Но он сильно проигрывал рядом с ней. И полковник вдруг вспомнил, как село Курятино сохранилось от немцев. Эта история была связана с именем Кати Овсянниковой, очевидно, этой самой девушки.