Страницы биографии
По обложке потрёпанной книги бешеным галопом мчатся взмыленные кони. Из окна кареты выглядывает испуганное лицо графини. Стройный разбойник с обнажённой шпагой, встав посреди дороги, всеми силами старается предотвратить гибель красавицы...
Три пары глаз с восхищением рассматривают картинку.
Если этим подросткам по пятнадцати лет и с шести утра до шести вечера они стоят у верстака в душной мастерской, а дома ждут их тарелка пустых щей, тоскующие глаза матери да плач чахлых сестёр и братишек, - конечно, им трудно не увлечься приключениями героев из чужого, пленительного мира...
- Что вы читаете? Эге, да это «Пещера Лейхтвейса»! - говорит подошедший к ребятам низкорослый паренёк. - Чепуха, ей богу, чепуха!...
А над деревней Емельяновкой, что раскинулась возле самого Путиловского завода, уже густеют летние сумерки. Растрёпанная «Пещера Лейхтвейса» валяется позабытой в траве, а ребята слушают паренька, слушают, пока в соседнем доме не открывается окно и ласковый голос Анисы Захаровны не окликает сына:
- Васютка, ужинать ступай!
Вася встаёт, стряхивает с себя пыль:
- До свиданья, ребята! Завтра снова после работы приходите.
- Придём, «папаня», - хором отвечают подростки.
... Проходят годы, и попрежнему играют в грязи на улицах Емельяновки узкогрудые, кривоногие дети. Попрежнему чадят заводские трубы. Только жить теперь ещё тяжелее: началась война с немцами.
Анисья Захаровна поднимается ни свет ни заря, чтоб занять очередь за хлебом. Стоя в толпе таких же хмурых, как и она, петербургских женщин, думает мать невесёлую думу:
«Всё с книжками да с газетами возится сын. Не доведут они Василия до добра. А ведь сначала всё хорошо было! Очень хвалили на заводе Васю, «сынком пушечной мастерской» прозвали. Сынок - то сынок, однако давно уж уволен Василий с «Путиловца». По целым дням неизвестно где пропадает, вот и сегодня даже дома не ночевал...»
- Анисья, смотри! - толкает Алексееву соседка. - Никак полиция идёт.
Стараясь держаться в темноте, вдоль забора крадутся фигуры в чёрных шинелях. У матери замирает сердце. Задворками, опережая полицейских, бежит она домой, опускается на стоящий в углу стул и громко, по - бабьи воет.
Брезгливо морщась от этого надоедливого воя, пристав говорит, что за «кощунственное выступление»на собрании Вася арестован и что в квартире сейчас будет произведён обыск. Вот уже выброшено всё из шкафа, разорвана перина на кровати, а когда уходит пристав, ничего подозрительного не обнаружив, поднимается Анисья Захаровна со стула и прячет подальше схороненную под широченными складками салопа пачку брошюр и газет.
Через два месяца, выпущенный за недостатков улик, возвращается из тюрьмы Вася. Он долго смеётся, слушая рассказ матери, а потом серьёзно и, как всегда, немного заикаясь говорит:
- Большое тебе спасибо. Здорово ты нам помогла!
- Кому это нам? - удивлённо глядит на сына Анисья Захаровна.
- Партии, мама.
И узнаёт мать про великое счастье и сокровенную тайну сына...
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Неопубликованная беседа с Николаем Островским
Отрывок из киноповести