Хозяйка

Сапёр хмурился, свёртывая папиросу:

- Откуда ж я знал, что перед самым мостом болото? Я здесь только два месяца.

- А Катя разве тебе ничего не сказала? - спросил интендант.

Сапёр пробормотал что - то и закурил.

Они молчали, встревоженные и озабоченные. Полковник знал их. Не то чтобы именно их он видел раньше, но в его подчинении были тысячи таких молодых командиров. Они представали перед ним в течение служебного дня по многу раз, он приказывал им и выслушивал их донесения, делал выговоры, реже хвалил. И ему было как - то особенно приятно и любопытно увидеть вдруг, что то же трудное военное дело, которое берёт остаток его жизни, так же волнует их, как волнует и его.

Сапёр постукивал своим большим болотным сапогом, выше колена завязанным ремешком, старуха опять взялась за шитьё. Дверь распахнулась, вошла та девушка, с которой полковник говорил возле моста.

- Гости? - сказала она со своей суровой, насмешливой манерой.

Сапёр сказал угрюмо:

- Я к тебе по официальному делу, как к председателю сельсовета. Вот товарищ из интендантства.

- Я с ним знакома малость, - сказала Катя.

- Он тебе пояснит, что значит эта пробка...

- Сама понимаю.

- Надо управиться, чтоб к полуночи рассосать эту пробку, понятно? Сапёры мои четверо суток не смыкали глаз, так что приходите на помощь к мосту.

- Так я уже распорядилась, народ туда ушёл, - ответила Катя.

Сапёр открыл рот и ничего не сказал.

Катя тоже молчала, полковнику хорошо видно было её лицо, насмешливое и весёлое.

- Ну, так я пошёл, - сказал сапёр.

- Иди.

- А за помогу спасибо.

Интендант молча переобувался. Сапёр потоптался у дверей, вышел, и сразу Катя расхохоталась, звонко, резко, и вдруг, прикрыв рот ладонью, замолкла и обернулась к печи. Она на цыпочках подошла к ней, но полковник притворился спящим.