Так и сказал: «Ну?» Она вспыхнула, хотела обидеться и почему - то не смогла. Геннадий сжал ее щеки ладонями и грубовато, но горячо поцеловал.

- Решайся, Маша. Вместе поедем в Якутию. Я тебя коллектором устрою, чтобы не скучно было...

Все происходило, как во сне. Геннадий, так и не выслушав ответного слова Маши, всем объявил, что они женятся, и принялся хлопотать о свадьбе. Теперь все кончено. Они муж и жена. Фотография и письмо Юрия по требованию Геннадия уничтожены. И верно, зачем ей теперь фотография?

Но Маше было грустно. И почему - то уже не радовала предстоящая поездка к морю.

- Как же нам быть с домом? - спросила однажды Маша.

- Никак. Продадим.

Она заупрямилась. Ни за что! Пусть стоит заколоченным, может, когда и приедут - вспомнить детство.

Геннадий откинул свою суховатую черноволосую голову и захохотал.

- Комик ты, Маша. Ездить в Другановку за воспоминаниями! Вот с теткой повидаться - это дело другое, она у меня одна «а свете, я то скоро помрет.

Маша пугливо умолкла. Почему - то представилось, что она в ледоход на льдине. Все стоят на берегу, а ее несет все дальше и дальше... И никто не беспокоится за ее судьбу: прыгнула на льдину - вот и плыви!...

Чем меньше дней оставалось до отъезда, тем неотступнее думала она о Юрии. Вдруг он напишет или приедет сюда? А Маши нет. Маша в Якутии. И фамилия у нее другая - Коржикова...

Пришло письмо от Татьяны, могло бы и не застать: ведь Геннадий уже пошел на станцию за билетами. Заколочены окна и приготовлен огромный замок... Чуть побледневшая от волнения, Маша схватила письмо сестры и, распечатав его, присела к голому столу.

«Дорогая моя девочка, - писала Татьяна, - прости, что я не приехала на твою свадьбу. У меня горе: серьезно болен Вячеслав Григорьевич. Что я переживаю, трудно представить. Почти не выхожу из больницы, боюсь, что это конец. Вячеслав Григорьевич не молод, да и раны дают себя чувствовать.

Помнишь, ты спрашивала меня о любви? Меня всегда обижало, что никто не верил в мою любовь к мужу. Даже ты. А я всю жизнь была в страхе, что он уйдет от меня первым, что не ему меня, а мне придется хоронить его...»

Маша закрыла глаза и с минуту сидела молча, прислушиваясь, как стучит в груди сердце.

Что же она наделала? Что же она наделала? Почему не бросилась, не догнала Юрия?.. Зачем приняла за настоящее чувство настойчивость Геннадия? Разве он говорил ей о своей любви? Ей захотелось сейчас же, немедленно спросить его об этом. Но она тут же поняла, что ее порыв смешон: на полу стоят чемоданы. И сама она. Маша, уже не здешняя жительница, а пассажирка. Какие тут могут быть разговоры о любви? Не время.

- Ты готова? - спросил Геннадий, широко распахивая дверь. - Все в порядке, идем сдавать багаж. Поезд через час сорок минут.

Через год Маша вернулась из Якутии. Геннадий уехал в новую экспедицию, весьма огорченный, что семейная жизнь у него не получилась. Вроде и не ссорились, как другие, и уважали друг друга, чего бы не жить? Но не могла же Маша сказать ему, что едет в Другановку с единственным желанием разыскать затерявшийся след Юрия!

- А Юрий-то спрашивал о тебе недавно, - сказала Клава, как всегда, доброжелательная к людям. - Они с Федей переписываются. Федя не знает, что и написать... До сих пор не ответил.

И Маша подумала о том, что истинные друзья бывают правы даже в своей медлительности.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.