Жизненная позиция молодого коммуниста
Не искать легких путей, не «устраиваться» в жизни, а самому активно строить жизнь, воспитывать честное отношение к делу, бороться за все новое, передовое, отстаивать свои взгляды, закалять характер — таковы жизненные принципы, которыми руководствуется советская молодежь, активно участвующая в подготовке к XXVII съезду партии.
У нас тут завод, а не детсад. — Строго глянул на невысокую худенькую девушку начальник отдела кадров. — Подрастешь, тогда и поговорим...
— Ну? Что? — встретила ее за дверью Надя Денисевич. — Принял?
— Говорит, мала еще, не гожусь в станочницы.
— Вот люди! — возмутилась Надя. — Шестнадцать лет и десятилетка — это для них мало? Знаешь, Лен, раз тебя не берут, я тоже сюда поступать не буду. Принципиально! Как-нибудь обойдемся и без них. Найдем работу и получше...
— Найти-то найдем, но через год я все равно сюда приду.
Подруги пять лет сидели за одной партой, и Надя знала: если Лена что-то решит — ни за что не отступится.
...Дали как-то Лене комсомольское поручение в школе — пионервожатой в самый недисциплинированный класс. Пришла. Шум, гам. На вожатую — ноль внимания. Да и на что обращать внимание, если ростом Лена почти не отличалась тогда от пятиклашек. А то, что у новой вожатой симпатичное лицо с ямочкой на подбородке, красивые каштановые волосы, стройная спортивная фигурка, на задиристых и шумливых пятиклассников не произвело никакого впечатления. Но вожатая вскочила вдруг на учительский стул, заложила в рот два пальца колечком — и раздался оглушительный свист. Пятиклассники онемели от изумления...
Недели через две они встречали Лену криками «Ура!», всем классом окружали ее на переменах, дожидались после занятий, и у каждого было к ней неотложное дело. Да и как иначе, если эта удивительная вожатая не ругает, не читает нотаций, но зато умеет прекрасно петь и танцевать, стрелять из винтовки, играть в хоккей, футбол и волейбол, одной спичкой разжечь костер, интересно рассказывать и внимательно слушать, хранить тайну. Тут даже самые закоренелые двоечники взялись грызть гранит школьных наук — иначе Лена может не взять с собой в дальний поход или как-то иначе обойти вниманием...
Словом, устроились они с Надей на хлебокомбинат. Формовали хлеб, укладывали свежие и румяные буханки на стеллажи. Работали весело, и нравилось вроде бы... Но через год с небольшим Лена Шумкова снова переступила порог знакомого кабинета.
— Не возьму, — отрубил кадровик. — Все-таки ты еще несовершеннолетняя.
— Это неправильно, — стояла на своем Елена. — Вы нарушаете трудовое законодательство. Я буду жаловаться.
Странно покажется — девчонка о станке мечтает. Кто-то не поверит, усомнится. Но факт есть факт, а объяснять его я не возьмусь: мы иногда в собственных привязанностях разобраться не можем, что ж говорить о другом человеке? Так или иначе, а все же пробилась Лена в механический цех «Электростройинструмента». Правда, не токарем, как хотелось. Токарей в цехе было достаточно. Не хватало шлифовщиков.
Непонятным было решительно все. Что это за штуковина, которую ты сейчас зажимаешь в станке? Шпиндель? А для чего он? Зачем его надо в трех местах шлифовать? А как ты определяешь, правильно сделала шлифовку или неправильно? Валя Костюкова, наставница, отвечала терпеливо и обстоятельно.
Через несколько дней, когда вопросов поубавилось, наставница сказала:
— Мне сейчас некогда с тобой заниматься. План горит. Вот свободный станок — становись.
— Да ты что! — удивилась Елена. — Я же не сумею...
— Сумеешь, если захочешь. Действуй! Время, знаешь, поджимает, не до разговоров.
А они ж такие непослушные, эти шпинделечки! То их из оправки никак не выбить, то в станке не закрепить. Плюс к тому чуть ли не через каждые полчаса надо алмазным карандашом выравнивать шлифовальный круг, иначе недолго вогнать все детали в брак. Когда стояла за спиной у Валентины, время ползло как черепаха, а тут не успела оглянуться — обеденный перерыв. С завистью глянула на наставницу. Та словно из снопов вымолачивает детали, а у подшефной с утра до обеда какая-то жалкая кучка. Подошла Валентина, проверила детали, утешила:
— Не горюй. Брака нет — это пока главное. А темпы будут. Я-то ведь тоже не шлифовщицей родилась. Как и ты, эдак вот начинала. Пошли обедать, рабочий класс!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Школа памяти В. И. Ленина
Сотни твоих ровесниц я встречаю на улицах
Рассказ