Совещание областного комсомольского актива подходило к концу. Все порядком устали, и когда председатель дал слово последнему оратору, секретарю комитета станкозавода Мохову, в зале одобрительно захлопали. Мохов быстро прошел к сцене, вынул из кармана блокнот и, глядя в зал, бросил:

— Первое, что мы должны сделать сегодня,— это предложить обкому поменьше заниматься бумажным соревнованием...

Шумок в зале пошел на убыль. Выступление Мохова оказалось интересным. Он говорил о том, что волновало всех,— о живых, конкретных делах... А когда, закончив, возвращался под аплодисменты на свое место, услышал кем-то сказанное: «Карьеру парень делает...»

Карьеру... Мохов не раз слышал это слово, сказанное в его адрес порой в шутку, беззлобно, но чаще всерьез, с заметным осуждением. И всякий раз он пытался взглянуть на себя со стороны: может, они правы, может, и в самом деле есть основание говорить так — карьера? И вспоминались нелегкие разговоры с мастерами, споры до хрипоты в цеховом бюро или целина...

С целины все и началось. Целины не казахстанской, правда, а волгоградской, но целина — она всегда целина.

...Поздним вечером весной 1955 года на дальнюю ферму Алешниковского совхоза пришел по степной, разбухшей от мартовских вод дороге невысокий парень. Он бывал здесь не раз. Уверенно ступая в темноте по брошенным в грязь доскам, парень обогнул коровники и вышел к стоящему поодаль домику животноводов.

Народу собралось много. Парень прошел к столу, за которым сидел заведующий фермой Иван Алексеевич.

— Ждем тебя, Борис,— сказал заведующий.— Ты будешь речь держать?

— Вы своих людей лучше знаете.

— Ладно.— Иван Алексеевич встал и одернул пиджак.— Товарищи! Сегодня мы здесь собрались, чтобы провести выборы. То есть надо нам выдвинуть кандидата в депутаты нашего сельского Совета...

Борис слушал оратора, и его все сильнее захватывало глухое беспокойство. Сейчас Иван Алексеевич предложит собранию кандидатуру совхозного бухгалтера, которого за глаза называли «Вьюном». Это-то и тревожило Бориса. Причина была.

Его, секретаря совхозной комсомольской организации, послал на ферму директор. «Проведешь вечером собрание,— сказал он,— возьмешь протокол и быстрей назад».

А спустя час после этого короткого разговора, когда Борис собрался идти на ферму, в контору зашел завхоз Завьятыч и стал жаловаться на «Вьюна». Он рассказал о таких подробностях «деятельности» бухгалтера, что Борис ахнул. Выяснилось, что «Вьюн» вместе с кладовщиками продавал по завышенным ценам масло, молоко, сливки и зерно, под видом «продовольственного обеспечения руководящего состава» давал натурой взятки директору совхоза и кому-то еще... Борис кинулся к парторгу, но тот уехал куда-то вместе с директором.

И вот теперь, слушая Ивана Алексеевича, говорившего о совхозном бухгалтере, Борис чувствовал себя очень скверно. «А может, сбрехнул завхоз?»— подумал он и услышал:

— Итак, голосуем. Кто за то, чтобы кандидатом в депутаты нашего сельсовета выдвинуть...

— Стойте!— Борис поднялся. Иван Алексеевич посмотрел на него с удивлением.— Советская власть — это... это святое. И не «Вьюну» её представлять! Мне сегодня завхоз рассказал, как они с бухгалтером подделывали документы, торговали налево. Предлагаю сделать ревизию, а потом... Все у меня. Решайте.

Мгновение еще стояла тишина, словно людям нужно было осознать, что же произошло. И тотчас тишина лопнула.

— А почему сам кандидат не приехал? Аль струсил?

— Совхоз из долгов не вылазит, а они воруют!

— Давно пора «Вьюна» прихватить!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.