— Ты не горячись, сядь, расскажи, в чем дело?

— Дезертир. Бегу с трудового фронта. Хватит с тебя? Так и запиши...— Алиев помолчал и быстро заговорил: — Неужели ты не видишь, что у Федьки одни штаны остались, другие не могу купить! Ты комсорг, тебе главное, чтобы мероприятия проходили при полной активности... Так вот, я все делаю: на субботники хожу, в самодеятельности участвую, на собраниях выступаю и только одного не делаю — не работаю! Нет новичкам настоящей работы. Нет! Не доверяют нам. Понял? Я, может, тоже хочу и на Доске почета красоваться и три пары штанов иметь.

— Постой, как это — нет работы?

— А ты не знаешь? Я полгода в цехе, а до сих пор без станка, гоняют с одного на другой. Работу дают самую невыгодную: времени тратишь много, а в нарядах — копейки...— Алиев махнул рукой.— Э, да разве я один? Нас таких навалом.

Они говорили долго. В конце концов парень пообещал не брать расчета, если комсомольцы и в самом деле помогут новичкам — тем, кто числился в списке «не выполняющих норму».

Однако то, что казалось ясным во время разговора с Алиевым, в беседах с мастерами становилось сложным, путаным и непонятным. Особенно огорчил Бориса мастер Павел Иванович. Когда Борис стал рассказывать ему о новичках, не выполняющих норму, Павел Иванович сначала улыбался, потом вдруг помрачнел и, как показалось Борису, со злостью сказал:

— Ты, парень, в самодеятельности хорошо выступал. Приятно было послушать. Так и дуй дальше в том же духе. А этого дела не трожь. Нам план надо гнать. А с сопляками его не вытянешь.

— Но ведь все начинали не сразу,— запротестовал Борис.— Вы поймите, ребята жалуются, и я обязан разобраться.

— А что комсомол в производство влезает — это как? Новая установка, что ли, пришла?

— Вопрос о новичках серьезный. И я его до конца доведу.

— Что-то ты, парень, заякал. Карьеру себе делаешь?— сказал мастер и, уходя, добавил:— Ранний больно...

Вернувшись к себе в комнатушку, Борис мучительно думал. Почему? Ну почему так отнеслись к нему мастера? А может, он действительно выглядит карьеристом? Ходит по цеху, дает «руководящие указания», словно начальник... На отчетном собрании, когда избрали секретарем, говорили: «Душевный парень. Верим, пойдет работа. Мохов — человек энергичный и токарь отличный». Это ведь очень здорово, когда тебе верят. И Федя Алиев поверил, наверное, ребятам сказал: «Не дрейфь, пацаны, комсомол поможет».

Борис посоветовался с ребятами, и комсомольцы решили пригласить мастеров на бюро. Однако мастера не пришли. «Может, нас еще скоро на заседание детского сада вызовут?— сказали.— Хватает нам совещаний и без вашего комсомола!»

«Молния», вывешенная в цехе, не помогла.

Тогда Борис пошел к начальнику цеха.

— Читал я вашу «молнию»,— сказал начальник.— Чем тебе мастера не угодили?

— Артем Никитович, вы верите, что наша комсомольская организация может делать большие дела?

— Верю.

— Тогда или поддержите нас, или…— Борис почувствовал, что говорит что-то не то, но в нем закипала злость.-— Меня даже в карьеристы записали. А я не ради себя стараюсь. Я о новеньких беспокоюсь. Что они имеют? Ничего, ведь они только пришли на завод, только в жизнь шагнули, а мы их — как обухом по голове. Им же учиться надо, корни пускать... Сами ведь жалуетесь, что текучка. И вот мы решили за это взяться...

- Только без партизанщины,— сказал начальник.— Давай-ка все обмозгуем по порядку.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.