Глазунов, в нерешительности не зная, что делать, подумал было: «За ребятами сбегать что ли? - но тут же решил: - нет, больно долго» - и обхватил руками худые, вялые плечи:

- Ну - ка, я тебе помогу.

Напрягаясь так, что зашумело в ушах, он приподнял за плечи неживое тяжелое тело... Поселянин встал, опираясь на одну ногу, - другая волочилась, как тряпичная, - судорожно уцепился за Глазунова и стиснул зубы - слышно было, как они заскрипели.

II

Под штаб заняли в стороне от поселка большую, богатую дачу, светившуюся среди темноты всеми широчайшими своими окнами. Хозяева не захотели или не успели покинуть ее, и только перебрались наверх в мезонин, очистив под постой весь нижний этаж. Перед самой дачей встретился кто - то из них - молодой человек с бледным лицом и тщательно подстриженной бородкой.

Опираясь на костыли, он ковылял но дорожке и в потоках света, падающих из окон, его бледная блуза становилась желтой.

Глазунов, мельком взглянув на него, широко распахнул стеклянные двери террасы и ввалился в прихожую. Красноармейцы на руках внесли вслед за ним в конец обессилевшего пленника.

- В чем дело? - встретил их в следующей комнате встревоженный окрик, и командир второй роты, товарищ Кашков, встал из - за стола, над которым работал при свете яркой керосиновой лампы.

Глазунов подошел к нему и остановился у самого стола, возбужденно сверкая глазами.

- Вот, товарищ командир, - сказал он скороговоркой, - мы его на шоссе подобрали, ногу ему камнем перебило, говорит срочное донесение у него.

Поселянина усадили на мягкий диван, обитый нежно - зеленым плюшем. Только здесь, на свету, увидели все, как бескровно его худое лицо и как тусклы, мертвы его глаза. Медленно, с неимоверным трудом поднес он руку к груди, расстегнул непослушными, негнущимися пальцами свой рваный пиджак и вытащил из - за пазухи грязный измятый пакет.

- На... возьми, - сунул он его Глазунову.

Комроты торопливо разодрал конверт, пробежал глазами по строчкам и, ни слова не говоря, вышел из комнаты.

Все молчали. Слышно было свистящее, прерывистое дыхание пленника; он привалился к плюшевой спинке дивана, и перебитая нога его как - то дико, нелепо согнулась в испачканной кровью штанине.

- Фельдшера бы, - нерешительно произнес кто - то из красноармейцев.

Никто не ответил ему, и молчание уже не прерывалось до тех пор, пока не вернулся Кашков: Грузно, тяжело ступая по коврам, устилавшим комнаты, шел за ним командир полка. Он сел к столу, разгладил перед собою все тот же измятый листик и сказал своим неожиданно - тонким для огромного тела, голоском:

- Глазунов, оставайся, а вы, товарищи, идите.

- Может ли он говорить? - вполголоса спросил ротный.

- А кто его знает? - говорил. - Глазунов тронул пленника за руку: - Приятель, жив?

Тот долгим всхлипом втянул в себя воздух, через силу сказал:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.