Камера № 4

Смысл вопроса медленно дошёл до Хорста. Его дыхание участилось. Он схватил Хайнера за руку.

- Нет! - прошептал Хорст.

Хайнер молчал. Ему хотелось сказать многое, но он не находил слов. Слишком ново было всё это для него самого. Быть руководителем Хорста - впервые со времени их знакомства, - на это он не считал себя способным.

Тишина нависла в камере, как кошмар. Она давила всё сильнее и сильнее. Но вот внизу, на улице, послышались громкие крики, сперва отдельные, а затем слившееся в сплошной, непрерывный гул. Тюрьма заволновалась. Послышались ответные крики, удары кулаков в двери камер.

- Прекратить галдеть! Тише!

Хорст подскочил к окну, прислушался. Когда он обернулся, его лицо было белым, как мел.

- Они стреляют в толпу, - сказал он.

- В наших, - прошептал Хайнер.

- Но они не сделают этого, мы не. позволим... - Хорст запнулся. - Мы, - сказал он, - мы...

Всё громче и громче раздавалось у самых стен тюрьмы: «Убийцы! Убийцы!»

Хайнер вскрикнул. Пересилив себя, подбежал к двери и начал барабанить в неё кулаками, как это делали в других камерах.

Но Хорст стоял, не двигаясь, чувствуя, как внезапно слёзы потекли по его щекам. Он думал о том, что он сказал «мы» и что на месте тех, кого застрелили, Курта и Моники, мог быть Хайнер или даже он сам. И внезапно ему стало ясно, что безразлично, кто бы это ни был, - был убит друг, человек, отдавший жизнь за то, к пониманию чего он, Хорст, был так близок.

И таким мизерным показался ему его страх перед тем, что произошло, таким убогим!...

Когда дверь камеры с шумом распахнулась, Хайнер шагнул вперёд. Но комиссар, который допрашивал Хорста, пинком отбросил юношу в угол.

Широко расставив ноги, он встал перед Хорстом.

- Итак, Снигов, не будем больше терять времени. Давайте имена и покончим с этим. Вы ведь знаете...

Хорст подошёл ближе. Крики, доносившиеся с улицы, ободряли его, придавали ему силы.

- Не слишком ли вы торопитесь, господин комиссар?

Комиссар недоуменно уставился на него. Какая твёрдость прозвучала в голосе этого юноши, который ещё совсем недавно был так близок к тому, чтобы сдаться! Хайнер тоже с удивлением смотрел на своего друга: уверенный тон был для него новостью.

И снова был задан вопрос: