Итак, «Южный Урал», один из первых и теперь уже старейших фирменных поездов. Марку фирменного, первого и одного из лучших в стране поддерживать было очень непросто, и вряд ли это удалось бы лишь благодаря волевым мерам руководства дороги и участка. Нужны были энтузиасты, люди, преданные своему делу, которые взяли бы на себя инициативу и смелость опробовать на практике целый ряд новшеств. Таким человеком оказался бывший бригадир поезда, фронтовик, ныне пенсионер, Владимир Андреевич Иванов.

Он взял целиком группу выпускников Челябинского железнодорожного ПТУ и предложил им стать... лучшей поездной бригадой дороги, а может быть, и Министерства путей сообщения. «Надо только очень

этого захотеть, – сказал он, – и не бояться первых неудач».

Бригада начала с того, что выработала свой собственный кодекс, согласно которому все проводники обязались нести персональную ответственность за настроение и самочувствие каждого пассажира, за чистоту вагона, за внедрение новых форм поездного сервиса и так далее. Что же это были за формы? Ну, к примеру, тот же книжный киоск. Книги приобретались постепенно на средства самих девушек, так же, как и детские игрушки и предметы первой необходимости. Сначала хорошие книги доставать было непросто, но скоро представителей бригады, отвечающих за книжный фонд, узнали в одном из крупнейших книжных магазинов столицы, и эта проблема была решена.

Инициатива бригады – создать свой фонд, самим добывать книги для киоска и прочее – бесспорно, благородная. Но давайте взглянем на дело шире. Ведь не обязаны же девушки оплачивать из собственного кармана свои добрые начинания. Железная дорога – мощная, богатая отрасль, думается, не оскудела бы, выделив на приобретение тех же книг, цветов, предметов первой необходимости определенную, пусть небольшую сумму под отчет каждой поездной бригаде. Это бы узаконило появление в каждом поезде необходимых видов услуг, подняло бы престиж пассажирской службы.

И второе. Несолидно как-то получается с книгами. Почему их приходится добывать чуть ли не в частном порядке? Ведь налажена же, и уже давно, доставка в отходящие из Москвы поезда газет и журналов. Почему бы не распределять по железнодорожным маршрутам и книги, делая это через книготорги, централизованно? Тогда отпала бы необходимость во всякой самодеятельности в добывании литературы, а главное, как признательны были бы пассажиры!

За чистотой в поезде следят специальные санитарные тройки, которые назначаются решением бюро ВЛКСМ бригады. Это была коллективная идея. Два-три раза за рейс санитарная тройка проходит поезд и ставит оценки по пятибалльной системе за гигиену вагона, чистоту посуды, половиков... Результаты рейда учитываются при ежемесячном подведении итогов работы проводников и определении победителей внутрибригадного соревнования. Победители премируются опять же по единогласному решению всех членов коллектива.

На злободневный вопрос: можно ли работать без жалоб? – бригада ответила «можно». И доказала это. За много лет на ее счету тысячи благодарностей и ни одной жалобы. Не было поводов? Да, не было. Ни одна просьба пассажиров не оставалась без внимания.

В поезде, что вез нас в Челябинск, встретили мы немало людей, знавших «Южный Урал» по прежним поездкам. Эти люди тем и отличались от других пассажиров, что чувствовали себя в поезде, как в хорошо знакомом доме, где им привычно, спокойно и уютно и хозяева которого – добрые старинные друзья. Многие из них помнили прежнего бригадира Иванова, его слегка надтреснутый голос, когда он по традиции желал пассажирам по радио доброго утра и доброй ночи, его сутуловатую фигуру, всегдашнюю улыбку, неизменный вопрос: «Как едется?». Одна из пассажирок поведала мне историю, как вез Иванов в Москву отставшую от своего поезда и своих родителей шестилетнюю девочку. Та плакала, звала маму, Иванов мучился, на нее глядя, на каждой станции бегал давать телеграммы, что мол, едет, чтоб встречали, покупал девочке любимое ее мороженое, перечитал все-детские книжки, оказавшиеся в поезде.

А потом, уже в Москве, девочка плакала, не желая с ним расставаться. И с тех пор, когда выдавались у него свободные часы в столице между рейсами, Иванов ездил в гости к этой девочке в Теплый Стан. И она дарила ему свои рисунки, которые Иванов хранит у себя дома и по сию пору.

Большинство постоянных пассажиров знали почти все о своих хозяйках вагона – какие книги они читают, как у них дома, знали их привычки и вкусы, даже маленькие секреты личной жизни. На моих глазах к Татьяне Амежневой как-то подошел очень представительного вида мужчина. Коротко кивнув, он выложил на стол несколько коробочек с лекарствами.

– Достал. Для твоей мамы. Как принимать – там написано. Должно помочь... Утром не буди, буду отсыпаться, устал в. Москве, домой приедешь – опять нервотрепка начнется.

Татьяна покраснела:

– Спасибо, Евгений Иванович...

– Ладно тебе.

– Замечательный человек, – сказала Таня, простившись с пассажиром. – Это он только с виду такой суровый, а сам добрый-добрый. – Она улыбнулась. – Заводом руководит, а любую просьбу помнит. Мы с ним уже третий год ездим. И я все-все про него знаю: и что сын его недавно женился и что главной продукции их завода Знак качества присвоили месяц назад. А однажды вот так же из Москвы ехали, Евгений Иванович был расстроенный после какого-то совещания. Ночью ему вдруг стало плохо с сердцем. Я до утра от него не отходила, а потом в больнице навещала. И он очень рад был...

Вот такая она, дорога. Чего только в пути не случается: и роды проводникам приходится принимать, и срочно доставать на глухом разъезде необходимое лекарство, и успокаивать расшалившихся малышей, и добывать для них детское питание. Дорога сводит людей, роднит их. Она же и разводит в разные стороны. Кого навсегда, кого на время. Профессия же проводника особая, она не позволяет оставаться безучастным свидетелем и житейских драм и человеческих радостей. И, поверьте, надо иметь очень щедрое сердце, чтобы быть способным хотя бы просто на душевный отклик, когда он необходим. А необходим он бывает не так уж редко. Особенно в дороге.

Мы были где-то недалеко от Куйбышева и слегка опаздывали. Наверстывая время, поезд шел быстрее обычного, стрелой пронизывая леса, клубившиеся за окнами пышной листвой, звонко грохотал колесами по мостам, с пронзительным посвистом проносился мимо крошечных полустанков. В вагоне было тихо, в это время кто спал, кто читал, кто играл в шахматы. Закончив очередную уборку, наш проводник Таня Амежнева ушла в составе санитарной тройки в обход.

Я стоял у окна, когда ко мне подошел один из пассажиров крайнего купе. Заметил я его еще в Москве – высокий, седой, начавший полнеть, в наглухо застегнутой поролоновой куртке, он появился в вагоне с цветами, большим букетом белой гвоздики. Потом он куда-то выходил и вернулся без цветов.

– Спешим, – произнес он, взглянув на часы. – Ничего, догоним.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.