И верно. Во время казни Лебера кирасиры врезались в рабочую демонстрацию, и отец, раненый саблей в голову, был унесен своими товарищами. -

Марсель нагнулась через стол и прикурила у кого - то из соседей.

- Он был очень суровый человек... Его прозвали «Casse - tete» («Головорез»)... А как ненавидел правительство!... Однажды, придя домой из школы, я рассказала, что нас учили петь «Марсельезу».

«Если я (услышу когда - нибудь, что ты поешь эту подлую песню, - закричал он, поднося кулак к моему носу, - я сверну тебе шею!» -

Я ясно представил себе, как этот грубый старый вояка, закаленный в боях с полицией, украшенный многочисленными шрамами, возвращается вечером домой по тесным, грязным переулкам, после собраний своего союза; его мозг горит мечтой о будущей жизни обновленного человечества.

- А ваш брат? - спросил Фред.

- Ах, он был еще хуже отца, - сказала Марсель со смехом. - С отцом можно было говорить обо всем, но с братом!... Еще мальчиком он показал себя. Он, например, говорит мне:

«После школы приходи к такой - то или такой - то церкви. Там мы встретимся. Я хочу помолиться». Я встречаю его на паперти, мы вместе идем в церковь и становимся на колени. Когда я начинаю молиться, он вдруг вскакивает и с ужасным криком бежит по церкви, опрокидывает стулья, тушит и сбивает на пол горящие свечи... А когда он встречал кюре на улице, он забывал, куда ему надо идти, шел за ним и кричал: a bas les calottes! a bas les calottes». («Долой камилавки! Долой камилавки!»). Двадцать раз его арестовывали и сажали в исправительный дом. Но он всегда убегал. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, он убежал из дому и целый год пропадал где - то. Затем однажды он неожиданно появился у нас на кухне, где мы всегда завтракали.

«Доброе утро, - сказал он, как будто никуда и не уходил. - Холодно сегодня, не правда ли?»

Мачеха вскрикнула от изумления.

«Мне хотелось побывать везде - посмотреть свет, - продолжал он. - А вернулся я потому, что очутился без денег и порядком наголодался».

Отец не стал бранить его, и он остался дома. Однажды утром он опять исчез, не сказав никому ни слова. Через три месяца вернулся, оборванный и худой. Мачеха сказала отцу, что он должен заставить мальчика работать. Но отец только рассмеялся.

«Оставь его в покое! - сказал он. - Он знает, что делает. Из него выйдет хороший борец».

Брат то уходил из дому, то возвращался, пока ему не исполнилось восемнадцать лет. В последнее время он подолгу работал в Париже. Скопив немного денег, он начал бродяжничать. Наконец, он нашел постоянное место на заводе и вскоре женился...

У него был прекрасный голос. Он мог заставить слушать его с напряженным вниманием, когда он пел революционные песни. Вечером, вернувшись с завода, он повязывал шею красным шарфом и шел в мюзик-холл или кабаре. Когда на сцене пели какую - нибудь песенку, он вдруг, заглушая голос певца, затягивал: «Са ira» или «Интернационал». Певец останавливался, а зрители поворачивали головы и смотрели на брата, сидевшего где - нибудь на галерке.

Кончив петь, он кричал: «Ну, как вам нравится это?» Зрители криками выражают свою радость и аплодируют ему. Тогда он говорит: «Повторяйте за мной: Долой капиталистов! Долой полицию! На фонарный столб попов!» Одни приветствуют его, другие свистят. «Кто это там свистит? - спрашивает он. - Пусть подождет меня у входа - я ему покажу!». По выходе из театра он вступал в рукопашную с разоренной бандой человек в десять - пятнадцать и дрался с ними, пока не вмешивалась полиция...

Он всегда был во главе всякой стачки так же, как и отец, и он был такой веселый и внимательный к своим товарищам, что все его любили... Он мог бы быть со временем избран в парламент, если бы отец с молодых лет не научил его с презрением относиться к закону...

- А где он теперь? - спросил Фред.

- Где - то там... В траншеях, - сказала Марсель, махнув рукою на восток. - Когда началась война, ему пришлось идти вместе с другими, хотя он страшно ненавидел военщину. На военной службе он был таким же, как и в жизни. Его никак не могли приучить к повиновению. Почти целый год он просидел в тюрьме. Затем вдруг решил добиться повышения и через какой - нибудь месяц уже был назначен капралом, такой он был умный... Но в первый же день своей новой службы он отказался командовать солдатами...

«Почему я должен приказывать своим товарищам? - кричал он. - Мне говорят, чтоб я послал их копать траншеи. Что они - рабы?»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.