Олег давно уже привык к терминологии Семена и понял: кровля в нижней части лавы не внушает ему доверия. Не в меру мягкая, рыхлая, того и гляди посыплется ложняк. Так называют на шахте верхний опадающий прослоек породы, отжатый горным давлением.

– Не нравится мне все это, – Семен махнул тяжелой рукой, неопределенно показывая вокруг.

– Что не нравится-то? – спросил Олег, поворачиваясь к бригадиру и смотря прямо в его припудренное угольной пылью лицо.

– Слишком быстро идем...

Груздев понимал, что хочет сказать Глаголев. Угольный пласт выбирался быстрее обычного, а за ним не всегда строго по техническому паспорту успевали закрепить выработанное пространство. Пока пласт антрацита лежал в крепких боковых породах, это опасности не представляло. Теперь же многоопытный бригадир учуял какое-то нарушение в цельности верхнего слоя известняка.

Вновь двинулся струг: загрохотала цепь, уголь с шумом посыпался на транспортер. Бригадир пошел в низ лавы, туда, где заблаговременно готовилась ниша для передвижки лебедки.

– Беспокоится Семен Антонович? – с вопросительной интонацией произнес Андрей.

– Накаркает еще, – недовольно ответил Олег. – Знаешь, что мне сегодня директор для профилактики выдал? Теперь, сказал, честь шахты в ваших руках, позора вам коллектив не простит.

– Это если рекорда не будет? – догадался Андрей.

– Вот именно.

Оставив Олега одного, Андрей отправился замерять давление масла в домкратах, хотя он мог поручить эту операцию дежурным слесарям, тем более что уже полную смену отбыл в лаве. Но он не смог заставить себя уйти, потому что считал, что должен лично убедиться в надежности оборудования. Вот за то, что механик не чурался самой грязной работы, которой ему по должности и делать-то не положено, ему прощали и модные галстуки, и подчеркнуто «чистую» речь, и мальчишеский вид. А Груздев был уверен: коли человек столь беззаветно «болеет» за свое дело, то он просто не может подвести в трудный момент, проявить недисциплинированность, беспринципность. И так считал до тех пор, пока участок не попал в аварийное положение.

Долго еще будет Олег вспоминать пророчество Семена Глаголева. Все-таки есть у опытных мастеров профессиональное чутье, какой-то обостренный инстинкт опасности. Не зря бригадир говорил о беде, и она пришла. Посреди лавы, именно там, где говорил бригадир, обрушилась порода, завалив забой метров на пятьдесят. Хорошо еще. что без жертв обошлось... Директор призвал на участок всех специалистов шахты, но никто не смог придумать ничего рациональнее того, что сразу же предложили Груздев и Глаголев: дополнительно подкрепить каждую опорную плиту. гидравлической крепи, а сверху выкладывать до упора «костры»из бревен.

Укатов, прикинув все варианты, громко чертыхнулся и полез из лавы в штрек. Здесь, придя в себя, устало сказал:

– Попытайтесь, Груздев, пройти зону нарушения, может, успеете...

Олегу даже жаль стало этого горластого, грубоватого, но не жалевшего себя в работе человека. Все вроде было рассчитано правильно, рекорд казался уже близким, осязаемым. И вдруг – такой сюрприз природы. Он понимал, на что надеялся Укатов, прося «попытаться». Возможно, геологическая аномалия в этом месте небольшая – проскочишь зону нарушения, а дальше пойдут крепкие боковые породы, и все войдет в рабочую колею.

– Сделаем, что возможно, – ответил он коротко.

Два звена глаголевской бригады приводили в порядок лаву: отбойными молотками разбивали глыбы вывалившейся породы, забучивали ее в выработанное пространство, а когда очистили забой и закрепили его, то осторожно, на малой скорооти, пустили струг. И тревожно ждали, как поведет себя кровля в зоне нарушения. Могучие стальные ножи легко крошили угольный. забой, но как только струг перешел опасную границу, в конвейер вместе с углем снова посыпалась порода. Кровля сыпалась все пятьдесят метров, заваливая машинную дорогу. Надо было снова зачищать забой, выкладывать «костры». И так повторялось каждый цикл.

Укатов уже несколько часов не вылезал из шахты, ходил из забоя в забой, молча наблюдал за всеми, высвечивал «надзоркой» рваные края завала, шептал что-то, шевеля губами.

– Никак молится директор за нас, грешных, – вполголоса произнес Глаголев, но Укатов расслышал.

– Не молюсь, а считаю потери, – сказал он, подходя. – Уплывает рекорд...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.