В конце августа 42-го года Михаил действительно был направлен на фронт командиром боевой радиостанции.

Он не любил и не умел писать письма, и, хотя со свойственной ему исполнительностью подолгу просиживал, взвешивая каждую строчку, все равно домашние знали о нем очень мало – лишь самое основное: осенью был ранен, после госпиталя попал радистом в стрелковую часть. Зимой 43-го снова ранение, госпиталь в Воронеже, ампутация обмороженных пальцев ноги.

После госпиталя был зачислен на специальные краткосрочные курсы офицерского состава (видимо, сыграло роль знание трех иностранных языков: английского, немецкого, китайского). Кончил курсы в конце 43-го, получил звание младшего лейтенанта и снова был направлен на фронт.

Его последнее, очень короткое письмо пришло из Молдавии. Там были слова: «Мы наступаем».

В похоронной, которую мама Михаила получила в мае 44-го, было сказано, только: «Погиб смертью храбрых». Где и когда, сестре Михаила Тимофеевича, Наталье Тимофеевне, удалось установить много лет спустя: 11 апреля 1944 года в селе Выгнанка Тернопольского района. Там он похоронен в братской могиле.

Лелей одноклассники звали Леонида Николаевича Белецкого.

Главной из десяти своих боевых наград он считает медаль «За оборону Заполярья».

После окончания авиатехнической школы он три года прослужил в истребительном полку. Радиомеханик эскадрильи – наземная служба. Но от нее тоже зависит успех воздушного боя: залог победы – слаженность действий, а она достигается надежной связью с землей и между машинами. Боевые вылеты в условиях Заполярья совмещали в себе предельный риск воздушного боя вообще с опасностью полетов в северных широтах. Поэтому напряжение схваток в небе связисты в не меньшей степени ощущали на земле.

Гитлеровцы были отброшены от полярных границ осенью- 44-го года. Летом начались бои за Прибалтику. Истребительный полк, где служил Белецкий, перелетел в Литву. Там Леонид встретил День Победы и там же прослужил до 48-го года – до демобилизации.

Радиодело и авиация определили его дальнейшую судьбу: проучившись три года в Московском автодорожном институте, был переведен в Военно-воздушную академию имени Жуковского, окончил ее в 55-м, потом служил на Дальнем Востоке. Место его сегодняшней работы – исполком Тимирязевского райсовета Москвы.

Рита Баркова смотрит с фотографии весело и уверенно. Нарядная «матроска», красивые, вьющиеся волосы – вот она, а центре первого ряда, рядом с дядей Лешей и учителем русского языка и литературы Иваном Игнатьевичем Горлиным.

Ей, круглой отличнице, поражавшей учителей обширностью своих внепрограммных знаний, все, как один, пророчили незаурядное будущее.

В первые же дни войны она сразу оказалась загруженной до предела. РК ВЛКСМ Советского района назначил ее бригадиром по эвакуации детей работников Западной железной дороги, и она вывезла несколько партий в Рязанскую область. Решила, что мысль о высшем образовании придется пока оставить. В октябре она начала работать кочегаром – сначала на Западной железной дороге, потом, с февраля 42-го, на Карагандинской. Яростно кидала уголь в топку – лопату за лопатой. «Черная работа? Пусть самая черная! Привыкай!» Казалось почему-то, что чем тяжелее будет труд, тем больше будет ее вклад в победу, а без этого она не мыслила жизни.

Летом Риту сделали помощником машиниста.

Шли эшелоны – с запада на восток, из Москвы в Караганду. Железнодорожники не знали передышки: на них

лежала ответственность за скорейшую доставку эвакуировавшихся предприятий в тыл. Потом на запад пошли составы с первой тыловой продукцией.

В начале 43-го года произошел взрыв железнодорожного полотна. Диверсия. Основной груз уцелел – главный удар принял на себя паровоз, который первым вступил на заминированную территорию, паровоз и кабина машиниста.

Госпиталь. Больница. Инвалидность второй группы.

Рите было 19 лет.

«Теперь ты должна учиться» – заставила она себя сказать самой себе.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.