В рощице, неподалеку от театра, действительно было помноголюдней. И тропа была. Да не одна, а с полдюжины. Тенистые, уложенные дерном, они петляли в душистых зарослях рододендрона, между увешанных мелкой листвой эвкалиптов и вели вдоль берега в лощину, где располагался гостиничный комплекс. Оттуда и валила сюда иностранная публика в поисках тишины и прохлады.
Не успели мы сделать и четырех десятков шагов по этому Эдему, как идущий впереди Герась резко тормознул и шарахнулся вправо, совершив одновременно разворот на полных сто восемьдесят градусов.
– Стой! – скомандовал он.
По инерции я сделал шаг-другой в том же направлении.
– Стой, говорю! – пришипел он свирепо. – И не таращься в ту сторону! Не видишь, Стас!
Навстречу нам по одной из боковых тропинок шел среднего роста малый с плоским блинообразным лицом. Это и был, как я понял, Стас.
Он прошел совсем близко.
– По делам бежит, не до нас, – объяснил Герась. – Светлая голова! «Ладу» на этом деле поимел последней модели – уметь надо! Железный кадр! За ним не пропадешь! – Истощив запас комплиментов, он бухнулся на стоявшую поблизости скамью. – Хорошо, что не разминулись. Я ж говорю, ты везунчик.
Хотел бы и я так считать, только вот оснований пока не имелось.
Мы прождали десять минут и еще столько же.
Герась пообмяк, растекся по скамейке своими могучими телесами, вроде вздремнул даже. А я вернулся к тому месту из немановского «Энигматика», на котором застрял во вторник, сидя на набережной. Но и теперь ничего путного не получалось.
Наконец Стас вынырнул из-за дальнего поворота дорожки.
Он приостановился, будто принюхиваясь, покрутил головой и направился к нам ленивой походкой человека, которому некуда и незачем спешить.
Герася со скамейки как ветром сдуло.
– Ну что, Стасик, с уловом? – заискивающе осведомился он, когда расстояние сократилось до пределов слышимости.
– А ты почему здесь? – Стас был недоволен и не скрывал этого. – Я тебе где велел находиться?!
Герась указал на меня глазами: мол, не при постороннем же выяснять этот сугубо частный вопрос, – подхватил его под локоть и отвел в сторонку. Он был значительно выше ростом и, чтобы вещать в снисходительно подставленное ухо, вынужден был согнуться в три погибели.
Стас слушал, не прерывая. Потом задал ряд вопросов, вернулся к скамье.
– Тебя как зовут? – начал он с азов.
– Владимир.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
