- Я не скрою, что я не отказалась бы от вашей любви... Ведь и мне, даже преобразовавшей себя в культурного человека, хочется ласки, мужской силы, нежности и покоя возле такого большого и сильного, как вы... Да, я могла бы вас полюбить, или, верней, я уже люблю вас...

Она сама поцеловала его.

- Но, - твердо продолжала она, - я не могу и не хочу уложить свою любовь в несколько вечеров лунных ванн.

Петр Нилович схватил ее руку.

- Как вы могли подумать об этом?

- Тем лучше, - сказала она, - тогда о чем же будем говорить? Очевидно, о законном браке, в который после регистрации в Загсе уложится наша любовь? Нет, Петр Нилович, нет, - повторила она, холодно встречая его изумленный взгляд, - и этого я не хочу, потому что я сама себя буду подозревать в том, что сходилась с вами ради вашего положения, а не по любви... Не может быть и речи о том, чтобы вы меня выдвигали на какую - то там работу.

Она со странной улыбкой покачала головой:

- Вы и без всякого содействия классовых врагов можете наделать сколько угодно глупостей, которые вас скомпрометируют. Или вы думаете, что никто не замечает нашей дружбы? Вы думаете, что когда вы назначите меня на какую - то работу, которой без вашего вмешательства я никогда не могла бы получить, никто не вспомнит, где мы встретились?.. Нет, Петр Нилович, - резко закончила она, - нет и нет. Будем вполне свободны, будем любить, если любится, будем дружить, если дружится - только без всяких обязательств и без всякой благодарности!... Идет?

Она протянула ему руку. Он схватил руку, ощущая непреодолимую радость.

Глава пятая. Странное поведение интересной работницы

В конце недели баркас, служивший для пригородного сообщения, утром увез в город человек пять из тех, чьи отпуска уже кончились, и доставил вечером партию вновь прибывших.

Петр Нилович видел, как по тропинке, спускавшейся к берегу, поднимались один за другим гуськом шесть мужчин и две женщины. Они были перегружены багажом.

Петр Нилович вспомнил о том, как и он поднимался по этой дорожке неделю назад. Он обернулся, улыбаясь, к своей новой знакомой и сказал.

- Если бы знал я тогда, поднимаясь по этой же тропинке, что я найду здесь...

Она засмеялась, но не ответила. Ее смех не был деланным, радость сверкала в ее глазах.

- Материалистическая сущность любви ясна и проста чрезвычайно, - говорил он над ее головой, - но очень сложны и неясны психические несуразности у влюбленных... Почему я обратился в какого - то легкомысленного мальчугана, который целуется, в самом деле, чуть не у всех на глазах?

- Не надо распускаться, - спокойно заметила девушка, - следи за собой.

Он продолжал удивляться этой маленькой хорошенькой женщине, напоминавшей ему фарфоровую работницу работы Верхонина, стоявшую у него в кабинете. Он поражался ее неизменно спокойному, готовому к сопротивлению, крепкому житейскому закалу.

- Распускаться? - повторил он; думая и применяя к себе это неприятное представление, - мне странно это слышать о себе. До сих пор я считал себя за человека воли...

- Одно другого не исключает. Распускаться можно и по доброй воле...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.