Почему же произошел такой неожиданный поворот в ее судьбе? Думаю, потому, что изменились дела на фронте. Фашистские полчища были раз громлены под Москвой, освобождена большая территория, ранее оккупированная врагом. Уверенность в скором возвращении во временно покину тые города подкреплялась боевыми успехами на шей армии. «Вечер на рейде» был созвучен нашему настроению...

Песни военной поры дороги мне, потому что они были моим вкладом в общее дело борьбы с врагом. Работал я в те годы много. Гшсал музыку, выступал в концертах, режиссировал. Мои песни на слова В. Лебедева-Кумача, В. Гусева, М. Исаковского, А. Чуркина стали популярными. Но особенно плодотворным оказалось мое сотрудничество с поэтом Алексеем Фатьяновым, одним из талантливейших и прекраснейших людей, с которыми сводила меня жизнь. Высокий, красивый, он был щедро одарен природой. Многие его помнят как поэта-песенника, но ведь он был еще и прекрасным конферансье. Я много гастролировал с ним и знаю, как мастерски он умел овладевать вниманием слушателей. Когда уже в конце войны он попал на фронт, то и там не оплошал: его танк первым ворвался в венгерский город Секешфехервар. За этот боевой подвиг ему предоставили отпуск для творческой работы. Мы встретились в гостинице в первый же день приезда в Москву: я прибыл из Ленинграда, он с фронта – в гимнастерке, с новенькой боевой медалью на груди. Он привез тексты песен, написанных им на фронте, в том числе «Соловьи» и «Ничего не говорила». Стихи сами просились на музыку, и я написал песни в тот же день. Тут же исполнил соседям по гостинице, аккомпанируя себе на фортепьяно. Понял, что получилось. А вскоре радио разнесло их по всей стране, их стали петь, как пели до этого наши с Фатьяновым ,«Гармонику», «На солнечной поля ночке», как вскоре запели «Давно мы дома не были».

Шли последние дни войны... Солдаты жили меч той об отчем доме.

Когда я слышу позывные радиостанции «Маяк» – первая строка «Подмосковных вече ров», – всякий раз вспоминаю, что у этой песни судьба поначалу складывалась не совсем удачно. Трудно этому поверить, но что было, то было. Я объездил десятки разных стран, и не было ни одной, где бы зрительный зал не подхватывал вместе со мной эту песню, едва я брал первые аккорды на фортепьяно. Я слышал не менее тридцати обработок ее мелодии, мастерски сделанных разными композиторами-аранжировщиками. Я играл ее вместе с Ваном Клиберном в Ленинградском Доме композиторов. Ее исполняют многие зарубежные артисты.

А ведь как поначалу получилось? В 1956 году снимался документальный фильм «В дни спартаки ады», который должен был ненавязчиво популяризировать те виды спорта, где наши спортсмены еще не добились заметных успехов. Мне поручили пи сать музыку к фильму, а тексты песен (их было четыре) – Михаилу Матусовскому. Мы в меру сил старались справиться с поставленной задачей, но особого значения этим песням не придали. Одна из них должна была быть мелодичной, лирической. Предполагалось, что она зазвучит в тот момент, когда на экране появится вечерний палаточный городок спортсменов, приехавших в Москву на спартакиаду. Работа у нас шла легко и споро. Получив стихи, я тут же набросал мелодию «Подмосковных вечеров», которая после почти не изменилась.

Режиссеру песня не понравилась. К тому же сюжет фильма несколько обновился, и кадры с палаточным городком в него не вошли. Исчезла и сама песня. Сохранилась только мелодия, и то как далекий, едва слышный фон...

В общем, зрители фильма песню не заметили. Не обратили на нее внимания поначалу и мои коллеги. Только после того, как «Подмосковные вечера» несколько раз исполнили по радио, к ним пришла слава. Порой мне кажется, что и сам я по-настоящему понял свою песню лишь после того, как ее запел весь народ, что лишь тогда и для меня самого открылась вся ее неброская лиричность.

И подобных примеров можно привести немало.

Я прожил большую жизнь. Всякое в ней было, ибо труд композитора вовсе не сплошной веселый праздник и радость творческих удач не приходит сама по себе – ей предшествуют муки творчества. Есть в нашей профессии особенности, которые отличают ее от многих других. Прежде всего, если можно так выразиться, сугубая индивидуальность труда. Сочиняя свою музыку, композитор остается с нею один на один. Ни автор либретто, ни поэт, написавший стихи будущей песни, ни режиссер, заказавший музыкальное сопровождение к спектаклю или кинофильму, ни даже собрат по профессии не помогут тебе. Они только высказывают свое мнение о музыке – да и то субъективное – лишь после того, как она сочинена. Поэтому композитору столь дороги дружба и участие товарищей, чувство локтя, которые поддерживают, вдохновляют в самые трудные моменты.

Но есть в нашей работе и другая сторона. Пока ты пишешь музыку – ты один. Но стоит тебе создать произведение, созвучное настроению людей, как рожденную тобою мелодию подхватывают буквально миллионы. И ты уж не одинок, а частица этих миллионов и на радостях сам уж не особенно верить, что сумел сочинить подобное. Мне не раз выпадало такое великое счастье.

И вот теперь, оглядываясь с высоты своих прожитых лет, я убеждаюсь, что мне везло в жизни, везло в друзьях, везло в работе. Друзья были верными, работа – благодарной.

Я писал симфоническую музыку, сочинял оперы, балеты, оперетты. Я писал музыку к кинофильмам, театральным спектаклям и радиопостановкам. Но главное: написал более шестисот песен. И я благо дарен судьбе, что она дала мне профессию композитора-песенника. Не только потому, что труд мой получил признание, отмечен самыми высокими наградами Родины, да и сам я не обойден славой, – не только поэтому. Моя профессия – «должность» на всю жизнь, тут не уйдешь на пенсию по возрасту. Твой труд нужен – и ты работаешь.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.