Старые камни — своего рода аккумуляторы духовности? Конечно, такая постановка вопроса анекдотична. Не камни сами по себе, а наше представление о них одухотворяет их мертвую природу. Их касались руки тех, кто имел «замысел о красоте», следовательно, они посланцы вечности. Камень, дерево, обожженная глина — они прошивают толщу веков как «торпеды времени». Чуть не тысячу лет назад мудрец Хайям предупреждал:

«Увидав черепки — не топчи черепка.
Берегись! Это бывших людей черепа.
Чаши лепят из них — а потом разбивают.
Помни, смертный: придет и твоя череда!»

Он ведь не только мусульманское представление о человеке, изваянном Творцом из глины, имел в виду. Он о тех же вещах, о которых мы сейчас говорим, размышлял.

До сих пор речь шла о сохранении, о неразрушении существующего. Но в живом городе не обойтись без нового строительства. Можно возводить такие сооружения, которые впишутся в градостроительную среду, а можно и «убить» прошлое, морально подавить его, взметнув рядом с ним высотное здание из стекла и бетона. Бывают и похуже примеры.

Помню, как резануло душу соседство средневекового шедевра и печальной памяти типовой пятиэтажки образца шестидесятых годов. Было это в Самарканде. Рядом с всемирно известным комплексом Регистан (медресе Шир-Дор, медресе Улугбека) вытянулось унылое и довольно-таки облезлое творение, характеризующее наше градостроительство отнюдь не с лучшей стороны. А еще больше характеризовало это соседство отцов города и его архитектурную службу.

В Ичери шехер мне показали несколько «новоделов» — там закрыли стилизованной под ампир перемычкой с круглым окошком щель между двумя домами XIX века, там смело подправили наличники, соорудили «по мотивам» утраченные детали декора. И это не режет глаз, не оскорбляет вкус, ибо архитекторы подошли к делу творчески, признали подчиненность своих созданий по отношению к наследию прошлого.

Исторический Баку — это не только средневековый центр, сложившийся вокруг дворца ширваншахов. Это большой, красивый город, выстроившийся в XIX — начале XX века за крепостными стенами древней цитадели. В период бурного роста нефтяной промышленности здесь строились дворцы богачей и доходные дома, в которых селилась интеллигенция, театры и культовые сооружения, гостиницы и торговые сооружения. Поскольку Апшеронский полуостров богат строительным известняком, дома возводились из «белого камня» — так именовали его у нас на Руси. Мягкий, податливый материал позволял украшать стены зданий причудливой резьбой. В лепке, в штукатурке не было необходимости. Бакинские дома из камня строены навек, их не надо красить, с годами благородная патина только придает постройкам величавость и выразительно подчеркивает детали.

Правда, и кварталы XIX века сохраняются не всегда идеально. Безграмотные переделки также исказили первоначальный облик многих зданий. Сейчас идет реставрация «Дворца счастья», выстроенного менее восьмидесяти лет назад. Срок совсем небольшой. А сколько безвкусных напластований приходится сдирать, пока доберешься до первоосновы! Много домов облеплены, как сотами, деревянными галереями — это наследие тех лет, когда в жертву ложно понятой индустриализации приносились и природа, и красота, и сам человек. Теперь расчистка подобных «ласточкиных гнезд» обходится в копеечку — ликвидация каждой коммуналки чревата необходимостью выписать дюжину ордеров на отдельные квартиры. И не раз, наверное, замирало в воздухе перо, прежде чем подписать документы о начале реставрации таких зданий, в которых скученно жили десятки семей. Но — при всей сложности таких решений — их принимают. Очень важно, что именно администраторы понимают: регенерация красоты (воспользуюсь термином Саламзаде) — одна из главных целей современного градостроительства. Часто почему-то именно до наделенных властью администраторов в последнюю очередь доходит, что дело не в статистике, не в гигантомании проектов, а в том, чтобы обеспечить человеку духовный комфорт...

Сейчас реставрируют старую кирху на улице 28 апреля. Когда интерьер ее будет полностью восстановлен, в ней разместится концертный зал, зазвучит орган. Вместо безликого, никого не греющего склада (или что там еще было в этой злосчастной лютеранской церкви?) появится некий источник культурного излучения. Исходящий отсюда свет культуры как-то по-иному организует близлежащее пространство, хотя ничего нового здесь не будет возведено. Простым изменением функций памятника можно добиться социально-нравственного воздействия на людей. Это и есть грамотное использование богатства, доставшегося нам по наследству.

Стараясь вписать архитектурную старину в контекст современности, мы неизбежно приходим к пониманию того, что нельзя сохранить лишь ее внешность. Сегодняшняя «начинка» должна соотноситься с тем замыслом, который подвигнул древнего зодчего на создание тех или иных форм. Тогда заповедники, подобные создаваемому бакинскими градостроителями и реставраторами, смогут сыграть роль Красной книги культуры. Будем помнить, что такие книги первыми задумали биологи с целью предостеречь человечество от необдуманных решений, опасных для живой жизни.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.