С холуйской лаковой миниатюрой впервые я встретилась случайно лет двадцать назад. Это было в старой московской квартире, заставленной темной, массивной, но какой-то безликой мебелью. Взгляд приковывала лишь небольшая узорчатая шкатулка на тумбочке. Она и была центром комнаты, казалось, горение ее красок источало тепло. Я долго рассматривала тонкую живопись на крышке этого удивительного ларца, узнавая в ней сцены знакомых сказок. Фантастические герои представали словно живые. Поразило умение мастера мир условный воспроизводить как реальный.

И вот спустя многие годы мне довелось оказаться в Холуе — старинном селе Ивановской области. Морозным январским днем я шла по его заснеженным безлюдным улицам, белизну которых оттеняли лишь аккуратные ряды домов да узорчатые ветви дубов и вязов. Неожиданно перед глазами возникла фигурка бегущего через мосток мальчика. В руках его горело что-то яркое, похожее на перо жар-птицы. Но через минуту видение растворилось в морозной дымке. Я ускорила шаг, но мальчика и след простыл. И тут вспомнила, что где-то рядом должна быть художественная профессионально-техническая школа лаковой росписи, и парнишка, верно, ученик, спешивший на занятия со своим изделием. Оно-то и светилось яркими красками в его руках.

Жар-птицу я видела у въезда в поселок. Этот сказочный образ — символ холуйской лаковой миниатюры.

А судьба ее складывалась совсем не сказочно и не гладко. Жители иконописного села искони жили росписью и в другом деле себя не мыслили. Но после революции талантам необходимо было найти новое применение. «Важная и трудная задача стоит перед вами, — говорил академик Бакушинский одному из первых художников нового Холуя, Василию Пузанову. — Вы выступаете третьими. Палех уже нашел свой стиль. Мстере из-под Палеха вылезать трудно. А Холую еще труднее».

Лаковая миниатюра и Палеха, и Мстеры, и Холуя имеет одни корни, один исток — древнерусскую живопись. Но общий исток не помешал Холую найти свое русло.

Бывшие иконописцы и первые мастера холуйской лаковой миниатюры Мокин, Костерин, Пузанов и Добрынин пошли смелым и нелегким путем, обратившись к образам и темам современной жизни. Питали творчество художников и наблюдения за природой, а она в их крае спокойна, мягка, неброска. Мягкость и глубину красок, красоту простых и естественных форм и выражали в своих работах холуйские миниатюристы.

Передача традиций новым поколениям мастеров облегчилась с созданием художественной школы.

Было это суровой зимой сорок третьего, — вспоминает один из первых выпускников этой школы, Николай Николаевич Денисов. — Отец пришел на побывку домой, и мы отправились с ним навестить бабушку в Холуй, откуда и сам он, бывший иконописец, был родом. Стали они решать, куда бы меня определить к делу. Вот бабушка и говорит, поскольку я любил рисовать, что отдать меня надо в художественную школу, которая у них недавно открылась. Там будет и казенная одежда, и питание, и дело. Подумать только, в какое грозное время позаботились о судьбе промысла!

Николай Николаевич Денисов стал одним из ведущих художников Холуя. Это человек живого, открытого темперамента, чутко и активно отзывающийся в своем творчестве на события недавней истории и сегодняшней жизни. Несколько своих работ он создал по произведениям Шолохова. Его миниатюра «Тихий Дон» раскрывает в сложном композиционном решении сплав страстей, метаний и стремлений героев романа.

Из одного выпуска с Николаем Николаевичем и мастер иного плана — Борис Иванович Киселев, народный художник РСФСР.

— Глаза вбирают, память хранит и затем питает воображение, а источник творчества где-то у тебя глубоко внутри. Как родник. А как бывает с родником? Ступят в суете ногами, и все, ушел куда-то, исчез, — говорит Борис Иванович, размышляя о бережном отношении к таланту.

В традициях Холуя забота опытных мастеров о молодых, только вступающих на путь творчества. У таких опытных мастеров, как Владимир Андреевич Белов — немало сил отдал он поискам новых выразительных средств лаковой миниатюры, — есть чему поучиться.

Выбор тем в творческой группе для молодых художников свободен, тут они не связаны заказом. Виктор Елкин нередко берется за современные темы. Александр Смирнов, как он сам говорит, «помешан на былинах». Владимир Седов увлекается микроминиатюрой и сказочными сюжетами. К каждому из них успех не приходит легко, ведь выполнение авторской миниатюры требует не одного месяца кропотливого труда, а художественный совет, принимающий ее, строг и требователен.

До сих пор шла речь о художниках Холуя как о самостоятельно работающих мастерах. Теперь следует сказать, что все они объединены фабрикой холуйской лаковой миниатюры. Их авторские работы служат образцами для массового производства. Им заняты художники-исполнители, из которых наиболее талантливые переходят в творческую группу. Трудно и директору фабрики Анатолию Александровичу Каморину, и главному художнику Борису Кирилловичу Новоселову вести дело так, чтобы и массовое производство выполняло план, и художники не утеряли бы стремления к творчеству. Ведь лаковая миниатюра — это настоящая живопись со своими особыми композиционными принципами, сложной цветовой гаммой, идейно наполненными образами. Украшает она бытовые предметы. Но разве это должно влиять на требования к их художественным достоинствам! Наш дом, наша повседневная жизнь должны освещаться настоящей красотой. Холуйская лаковая миниатюра несет ее нам. Вглядитесь в эту роспись, и вы почувствуете ее особый стиль. Теперь вы наверняка ни с чем ее не спутаете.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.