«Восславим женщину-мать, чья любовь не знает преград, чьей грудью вскормлен весь мир! Люди — это всегда дети своих матерей. Без матери нет ни поэта, ни героя».

Эти прекрасные слова Алексея Максимовича Горького вспоминала я очень часто, когда мне, актрисе, выпало трудное счастье создать на экране образ самого близкого, самого дорогого Владимиру Ильичу Ленину человека — его матери. Постигая образ Марии Александровны через множество прочитанных книг, документов, воспоминаний людей, знавших ее, я искала в ней не черты великой женщины, а именно черты обыкновенной матери своих детей.

Работа, за которую взялись мы вместе с режиссером Марком Донским, — серьезное и трепетное повествование о сложном развитии большого женского характера. Большого и в то же время удивительно простого, легко понимаемого, до конца искреннего. Страдающего и счастливого.

Многие дни провела я в раздумьях, как же сыграть, как воплотить на экране столь сложный, глубокий и в то же время очень хрупкий и нежный характер. Однажды мне пришла в голову счастливая мысль: а ведь Мария Александровна в жизни представляла собой женщину, образ которой мог бы привлечь любого из выдающихся писателей России — ведь в ней явственно видны черты и Веры Павловны из романа Н. Чернышевского «Что делать?» и Ниловны из горьковской эпопеи о рабочей матери. А главное, Марию Александров ну Ульянову роднит с ними высокая готовность к самопожертвованию. Это ли не ключик к постижению характера человека?!

Был момент, когда я поняла, что к роли Марии Александровны Ульяновой бессознательно шла всю жизнь. Для меня в ее образе тема незаметного героизма матери сконцентрировалась предельно. Если в начале фильма моя героиня только добрая мудрая мать шестерых детей, то постепенно, от события к событию, от испытания к испытанию, Мария Александровна обретает мужество, становится действительно героической женщиной.

Пережить столько горя: скоропостижную раннюю смерть любимого мужа, трагическую гибель старшего сына Александра, казненного царскими палачами, смерть девятнадцатилетней дочери Ольги, аресты и ссылки дочери Анны и сына Владимира — и не потерять при этом до конца своей жизни бодрости духа и силы воли — не ярчайшее ли это свидетельство того, как в простой матери тесно переплелись великая материнская любовь и великое материнское терпение, желание видеть своих детей счастливыми и умение их утешить, когда они страдают, обычная материнская слабость и величайшая сила духа.

Я как-то задумалась: ведь Мария Александровна родилась в тысяча восемьсот тридцать пятом году. Когда ей было 14 — 15 лет, многие из сосланных декабристов были еще живы. Наверняка на ее пытливый ум повлияли идеи декабризма, как бы войдя в ее суть. Ведь для Марии Александровны и Ильи Николаевича было свойственно высокое понимание долга как чего-то непременного, обязательного для каждого человека. Это ощущение долга как радости они внушали, передавали своим детям. Стихи казненного поэта-декабриста К.Рылеева заучивались в семье наизусть и распевались хором. Шли разговоры о несгибаемой воле Чернышевского, мученической смерти Рылеева, бесстрашии Добролюбова и Писарева, многих других прогрессивных деятелей того времени. Все это и создало ту почву, на которой потом, позже, вырос и сформировался гений Владимира Ильича Ленина. Перед нами стечение уникальных обстоятельств семейного воспитания: это и разносторонняя образованность родителей, и их ежедневный пример в глазах младших, тепло и доверие к детям, каждого из которых родители с раннего детства считали Личностью.

Мария Александровна обращалась с детьми как со взрослыми и, если было нужно, как перед взрослыми извинялась перед ними. Так достигался максимум понимания у детей, вырабатывалась правильная оценка своих поступков. Не только она, мать, доверяла своим детям, но и дети доверяли ей. И так было не только в детские годы. Будучи уже взрослыми людьми, находясь далеко от родительского дома, каждый из Ульяновых всю жизнь хранил доверие и тепло к матери.

Чем дальше с возрастом, тем больше и прочнее углублялось духовное общение между детьми и матерью. То и дело Владимир Ильич сообщает матери: «Я теперь отвлекся от своей главной работы писанием одной статьи», «Вскоре рассчитываю получить известие от редакции насчет посланной туда статьи», «Посылаю еще несколько маленьких поправок к пятой главе. Корректуры очень прошу высылать мне полистно... чтобы я мог просмотреть». Мать, движимая великой любовью к сыну, была ему всегда и во всем опорой. Дело его жизни она считала и своим делом.

Мария Александровна Ульянова никогда не состояла ни в какой революционной организации, царское правительство не заключало ее в тюрьму, жандармы не угоняли в ссылку. Но всех своих шестерых детей она воспитала настоящими революционерами. И, уже достигнув преклонного возраста, а Мария Александровна прожила большую жизнь — восемьдесят один год, она пошла за своими детьми, стала их верным единомышленником и могла сказать: я горжусь своими детьми!

Будучи опорой, помощником своих детей во всех их делах и устремлениях, Мария Александровна, часто оставаясь одна, привыкла писать письма, словно разговаривала с детьми. И чаще всего младшей, Маняше: «Родная моя, будь осторожна, главное, береги здоровье... Если нуждаешься в деньгах, пиши: что мое, то твое».

Но все же больше других она тревожится о Владимире Ильиче: «Как он напрягается! Так его ненадолго хватит!» В этих строчках Марии Александровны слышна боль материнского сердца, бьющегося в унисон с сердцем Ленина — боль сердца великой матери, матери вождя.

«Мамочка!» — ласково называл Владимир Ильич свою мать в детстве.

«Дорогая мамочка», — обращался он к ней в письмах из тюрьмы, из ссылки, из эмиграции.

«Берегите нашу мамочку, не оставляйте ее одну», — напоминал он сестрам и брату.

Сколько заботы, искренней сыновней любви к матери ощущаем мы в этих ленинских строчках. Занятый решением серьезнейших вопросов современности, Владимир Ильич постоянно обращался в мыслях к матери — своему советчику и другу, делясь с ней в трудные моменты своей жизни самым сокровенным.

Никто и никогда не видел мать Владимира Ильича Ленина слабой. Даже накануне смерти, чувствуя уже слабость и боль в сердце, она усилием воли гасила в себе недомогание и думала только о судьбе своих детей. Владимир Ильич жил в эмиграции, но Мария Александровна верила: «...если бы он приехал, все стало бы хорошо. Не только дома. Вообще. В мире. Она знала: труд его тяжел и так велик, что отринет все плохое, потому что он не один, как Саша, а с ним весь народ. И настанет мир. Если бы можно было проснуться через несколько десятков лет и посмотреть, что будет тогда на земле, как будут тогда жить люди! Увидит ли она, как победит дело ее детей?!» — так описывает в «Повести о матери» Елена Вечтомова последние дни жизни Марии Александровны.

Мать продолжается в своих детях. И даже если бы Мария Александровна родила всего одного сына, то и тогда жизнь этой замечательной русской женщины можно было бы приравнять к великому подвигу, ибо она подарила миру его гения — Владимира Ильича Ленина.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.