Город принял!..

– Они оба в сапогах и в нейлоновых рубашках, – объяснил следователь.

Тихонов засмеялся, взял меня за руку и предложил:

– Хочешь познакомиться с провинциалами?

– Хочу, мне все интересно. – Я поднялась, и мы пошли вниз в приемную. По дороге, все еще улыбаясь, Стас сказал:

– Он мне напомнил одну давнюю историю. Ко мне пришел как-то в гости мой приятель, однокурсник. Вечером мать спросила: «Он что, провинциал, твой новый друг?» «Мамочка, – спрашиваю, – ты с чего это взяла?» А она хохочет: «У него бакенбарды и трагическое выражение лица!»

В приемной сидели и тихо переговаривались с молоденьким дежурным лейтенантом «провинциалы» – здоровенные парни с обветренными, простодушными лицами.

Лейтенант встал:

– «Сквознячок», Станислав Палыч. Тихонов мельком оглядел парней и спросил:

– Мотоцикл?

Парни в один голос ответили:

– Мотоцикл! – и только потом удивленно переглянулись.

– Ясно, – кивнул Стас. – Рассказывайте, только покороче.

Один из парней, беспокойно жестикулируя огромными ручищами – на пальце правой поблескивало золотое обручальное кольцо, – забубнил:

– Приехали мы вчера, да, вчера, выходит, «Явы» нам нужны. Из города Ново-Экономическое, знаете, небось, нет? В Донбассе, одним словом, да... Шахтеры мы... Наших мотоциклов, конечно, навалом, но охота «Яву», у нас шоссейки такие нынче залили, будь спок!..

– Короче, гражданин... – сказал Тихонов, и фраза прозвучала у него совсем по-милицейски. Он, наверное, это почувствовал и добавил: – Я же вас просил... К делу переходите.

– Я и говорю, к делу, – отозвался парень. – У нас тут в Москве делишки кой-какие, ну, и мотоциклы решили взять. Приезжаем к магазину, на витрине «Явы» красуются, а в наличии нема. Директор говорит: «Дефицита нету, да вашего брата, фанатов, полно, с базы завозить не успеваем...»

– И что, очередь? – спросил Стас.

– Ну! Месяца, говорит, на полтора. Так мы ж не можем полтора месяца тут сшиваться – работа ждет! Ладно, толкемся около магазина, подходят двое парнишек. Слышь, говорят, орлы, «Яву» хотите? Ну, говорим, «Яву». Тут, говорят, такое дело – мы сами на заводе работаем, нам министерство на два мотора наряд выделило. И как на грех денег нет, выкупить не можем... Ну, говорю, други, помогите – так «Яву» хочется! А набросить нам по полтинничку – не обидно, говорят, будет, на пропой души, вашу покупку спрыснуть, значит? Да что вы, кричим, мы хоть сейчас! Не, говорят, сейчас не надо – сделаем дело, тогда... Договорились, поехали. Приезжаем в министерство – наряд оформлять. Один парень на улице остался, другой, который разговор с нами вел, пошел по кабинетам, мы за ним ходим. Все его там знают – вась-вась, да за ручку и все такое прочее. Приходим к главному начальнику, парень к секретарше: «Борис Иваныч на месте?» Она говорит: вышел. Подождали с полчаса, опять туда неё. Пришел? Пришел. Он к нему в кабинет, минуты через две вертается – пишите, мол, заявления. Ну, мы пошли в коридор, написали. Он их забрал, ушел в приемную, скоро обратно является – на заявлениях наших красным карандашом: «Бухгалтерия. К оплате». Пошли, говорит, братцы, в кассу. У дверей бухгалтерии взял деньги, пришпилил к заявлению: Мы ему снова: возьми свою сотню. Не, говорит, ни за что – выкатите моторы из магазина, тогда, как говорится, чокнемся. Ладно. Ушел он, и с концами. Часа полтора ждали...

– Когда дело было? – спросил Тихонов.

– Да аккурат после обеда мы с ним и встретились, часа три, значит, начало четвертого. Пока договаривались, да ехали, да бумажки подписывали, ну, часа четыре, полпятого стало, а, Сергей?