– Ха! Там нет! Я и подумал, может быть, вы в курсе дела...
– Извините, не знаю. Отбой…
МУРа
Станислав Тихонов
По-моему, один Задирака умеет на такой скорости подтормозить плавно, мягко и в то же время мгновенно. Короб «уазика» только покачался немного на рессорах и замер. Я открыл дверцу, выскочил и галантно подал руку Рите. Чинно вышел следователь, за ним с облегчением вывалился наш «халдей», отирая взмокший лоб платком. «Когда я лечу в самолете или еду с Задиракой, я вспоминаю о боге», – объяснил как-то Халецкий. Сейчас, в присутствии Риты, он как-то подтянулся и шуткует чаще обычного.
– Приступаем к раскрытию преступления века! – заявляет он, поблескивая стеклышками пенсне. Обычно я ввязываюсь в дискуссию, но сейчас спорить не хотелось, я сказал только:
– Значительность преступления определяется не только характером содеянного, но и личностью потерпевшего, – и посмотрел на Риту.
А она как раз и уставилась на личность потерпевшего, который встречал нас у подъезда своего дома, Собственно говоря, всякий владелец телевизора давно знаком с этим сильным, выразительным лицом, сколько раз, пока камера показывала нашего будущего потерпевшего крупным планом, мы слышали взволнованный голос Николая Озерова: «Вот он, один из главных форвардов нашей ледовой дружины, девятикратный чемпион мира...» А теперь мы его видели не на экране, а «живого», без клюшки, в застиранном, пузырящемся на коленях олимпийском костюмчике и в кедах. Вполне понятно, что Рита так на него смотрела, мне и самому было интересно с ним познакомиться.
– Как они уловчились, козлы! – сказал Алексеев, не теряя времени на протокольные церемонии. – Машина под окном стоит, эт-та надо же? Мне бабку ехать встречать, главное дело...
И на лице его не было скорби, а только безмерное удивление ловкостью «козлов» да озабоченность: как же бабку встречать без двери?
Мы подошли к его машине – без двери она выглядела как-то ущербно, жалко. Пока Халецкий принялся разбирать свой криминалистический чемоданчик, мы строили версии, что, как известно, предшествует всякому научно обоснованному поиску. Один лишь Юра Одинцов, наш кинолог, «выгуляв» Юнгара, бездумно окунулся в работу: дал что-то ему понюхать и тот немедленно взял след. Юра так нам и крикнул: «Взял!» – и бросился за псом, который с визгом промчался метров семь и вдруг встал как вкопанный, описал несколько кругов вокруг себя и, жалостно виляя хвостом, зафыркал громко – след явно и окончательно исчез, будто тот, кто его оставил, взлетел в воздух. Но Юра тут же приземлил мое фантастическое предположение.
– Преступник сел здесь в машину, – сказал он, достал из верхнего кармана частую расчесочку и стал обихаживать густые рыжие усы, которые отпустил сравнительно недавно и, как всякую новую вещь, берег и холил.
– С этой идеей, пожалуй, можно согласиться, – серьезно сказал Халецкий. – Автомобильные двери суть бремена тяжелые и неудобоносимые...
Рита засмеялась, и я с завистью посмотрел на Халецкого. Потому что стоило мне подумать о том, что с Ритой надо вести себя как можно естественнее, и меня сразу застопорило, как и в былые школьные времена, когда я мог выкинуть – ей на погляд – любой фортель, но молвить человеческое слово был не в силах совершенно. Все же я напрягся и сказал рассудительно:
– Пешеходу эта дверь ни к чему. Конечно, ее увез автомобилист.
Халецкий отошел немного и принялся щелкать своим «Контаксом», снимая место происшествия по правилам судебной фотографии, следователь, присев на корточки, осматривал стойку двери, а я связался с Григорием Иванычем. «Не все пока ответили, соберу – я тебя вызову», – пообещал Севергин и отключился, видно, занят был чем-то поважнее. Я подошел к Алексееву и спросил его:
– А не мог пошутить кто-нибудь из ваших знакомых?
Алексеев вздернул тоненькие белые брови:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Лауреаты премии Ленинского комсомола
С директором Государственного Исторического музея Константином Григорьевичем ЛЕВЫКИНЫМ беседует специальный корреспондент «Смены» Валерий ЕВСЕЕВ