Бывает же так! Как будто все идет в жизни нормально. В управлении стройтреста отзываются: «Андрей Шагин - способный молодой инженер». Прочат большое будущее. К Октябрьским праздникам премировали. Словом, на работе - почет, уважение. Почему же на душе беспокойно, тревожно? В чем дело?.. Я повернул в сквер, подошел к свободной скамейке. Опершись о нее рукой, запрокинул голову и начал разглядывать стройные, высокие тополя. Нет - нет да прошелестит ветер, и с них падают листья, пожелтевшие, засохшие. Зеленоватых осталось немного, только на вершине. А ведь совсем недавно все листья были зелеными...

Да, весной, когда мы с тобой приходили в этот сквер, он был пышным, красивым. Здесь мы впервые, еще десятиклассниками, познакомились. И, став студентами, часто встречались у этой скамейки.

Вспомнился и день твоего отъезда. У института было особенно многолюдно. Группа инженеров - выпускников уезжала на строительство химического комбината. Прибежала ты, одетая в спортивный костюм, куртка была у тебя на руке. Брат твой нес следом чемодан.

- Знаешь, Андрей, - заговорила ты, схватив меня за плечо, - еле удалось получить назначение! Сначала так и заявили: «Товарищ Кузнецова, вы не поедете в Дальний». Ну, я устроила скандал...

Потом искристый, веселый взгляд потух, и ты задумчиво сказала:

- Почему ты не едешь, знаю. Управление треста, большой город и так далее.

- Виктория... - Я хотел что-то объяснить. Но ты подняла голову, взглянула в глаза.

- Не нужно, Андрей...

Зашуршав шинами, к институтскому подъезду подошел автобус. Я спросил, взяла ли ты с собой сапоги, теплый свитер, плащ.

Покосившись на брата, ты вдруг быстро поцеловала меня в щеку и прыгнула в автобус. Я видел, как ребята уступили тебе место возле окна и ты снова стала веселой...

Потом стал получать от тебя письма. Ты сообщала, что первое время жили в палатках, как геологи, потом сами построили поселок. Прочитав письмо, в котором речь шла о закладке фундамента под главный корпус комбината, ясно представил такую картину: на пустыре, где ютился поселок Дальний, где когда-то гуляли ветры и затяжные осенние дожди вымывали овраги, стоит завод - город; просторные строгие проспекты; высокие белые корпуса цехов; через перевал тянется линия высоковольтной передачи... Но в своих письмах ты не скрывала: да, порой было трудно. И даже о том написала, что однажды сгоряча решила уехать со стройки из-за ссоры с начальником участка. Но в конце того же письма ты процитировала своего любимого писателя: «Жить надо дерзко, смело, красиво. И к черту сопливых нытиков... Кто не горит, тот коптит - таков закон. Да здравствует пламя жизни!»

Летом ты приезжала на совещание строителей. Загорела, вытянулась. Стала еще стройнее, красивее. Я познакомил тебя с Лилей - миловидной девушкой, инженером из нашего же управления. Вместе в выходной день ездили за город. Решили подняться в горы. Я предлагал пойти в обход, но ты упрямо заявила: «Нет, только по этому гребню». Часа два поднимались по крутым, почти отвесным уступам. Лиля выдохлась и отстала. Я первый взобрался на вершину горы. Помог подняться тебе. Долго мы стояли вдвоем на каменистом пятачке. Внизу расстилалось синее-синее море. До него было очень далеко, посмотришь голова кружится. Мимо нас плыли облака, чуть не касаясь соседних вершин. Ты сказала: «Люблю вот так. На самом верху. Чтобы дух захватывало. Полететь бы сейчас над горами, над морем...»

Потом подул ветер, чистый и свежий, настоящий горный ветер. Мы спустились вниз. Обратно возвращались по зеленому склону. Кругом росли горные цветы, кустарник. Ты набрала букет. Лиля шла сзади, прихрамывая. Ты увидела в зарослях какой-то цветок и, подбежав к кусту, не обращая внимания на колючки, потянулась за этим цветком...

Молча спустились в долину. Наступал вечер. Над полями повисла синеватая кисея тумана. Солнце из-

за вершины горы веером разбрызгивало золотистый свет. И цвет горных склонов каждую минуту менялся: они становились то синеватыми, то фиолетовыми, то светло-голубыми. Как будто мы находились на сцене огромного театра - вот - вот зазвучит музыка... Наблюдая за этой волшебной игрой красок, мы словно завороженные стояли неподвижно, пока солнце совсем не скрылось.

Вечером пошли в парк. Разговор не клеился. Я понимал все. Побродили по скверу, спустились к морю. Вспомнились стихи уральского поэта Михаила Пилипенко:

Кто хочет, тот в жизни отыщет дорогу,

Осилит любую печаль и тревогу,

И песня - желание было б - польется.

Но сердце...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.