— Ну, а раньше, до революции, у ваших родителей ведь был титул?

И раньше не было.

— Ну, а герб? — И для наглядности он постучал ногтем по кольцу-печатке.— Фамильный герб у вас есть?

— Герб есть. Мой герб есть даже на Луне...

— Мы знакомы всего несколько часов, а мне кажется, что знаем друг друга давным-давно. Я никогда не думал, что смогу обо всем говорить с человеком из Советского Союза. Нас убеждали, что вы хотите напасть на нас. Я год был солдатом и знаю: могут приказать, и я должен буду идти убивать вас.

Мы замолчали.

— Все-таки мы заговорили о политике,— улыбается Фердинанд,— хотя президент нашего клуба запретил касаться подобных тем.

Мы уезжаем. Он еще стоит и, наверное, что-то говорит: я вижу, как шевелятся губы. Один на мокрой площадке, с большим зонтом в руках.

Музеи и улицы

Голландия — классическая страна музеев. Долго бродили мы по пустым залам Крюлле-Мюллер в Оттерло, где собрана богатейшая коллекция Ван-Гога. Но музейные сокровищницы не смогли заслонить реальной жизни голландских улиц

По дороге в Амстердамский национальный музей мы видели надпись на стене: «Вернуть войска с Новой Гвинеи!».

Возвращаясь из тихого Оттерло, долго не могли попасть в маленький загородный отель в Вольфхезе. Дорогу преградили танкетки, амфибии и еще много всякой военной техники. Что такое? «Начинаются маневры НАТО»,— сообщали газеты. Странно выглядят танки в этой игрушечно красивой стране.

А в воскресенье, забросив каталоги музеев, собираемся на пляж. Над морем курсирует самолетик, волоча по небу рекламу пива Хейникен. Люди сидят в плетеных креслах-кабинках. Если составить два кресла, получается домик-коробочка. Укрывшись в этих раковинах, голландцы тянут пиво «Хейникен», которое, кстати, на пляже почти вдвое дороже. Погода переменчива. Ветер поднимает влажный песок; волны накрывают с головой замешкавшихся в море и кидаются на дамбу. Они почти дотягиваются до огромных белых букв: «Голландские солдаты не поедут в Западный Берлин».

Вчера на дамбе ничего не было, это написали сегодня ночью. Кто? Не те ли ребята, что расклеили на фонарях и стенах домов значки движения за запрещение ядерного оружия? Как видно, ночная жизнь в Гааге идет не только в клубе «Трокадеро»!

...Индонезийский квартал Гааги. Улица Суматры, улица Целебеса — тропические названия в северном городе, призраки былого господства Нидерландов в Индонезии. У нас — сложившееся представление о национальных кварталах капиталистических городов: лачуги, худые, рахитичные дети... Однако обитатели Индонезийского квартала Гааги усвоили «голландский образ жизни»: стены домов увиты плющом, окна первого этажа демонстрируют благополучие хозяев. Здесь живут те, кто бежал из Индонезии вместе с колонизаторами, прихватив награбленное.

...Огромен Роттердамский порт. Два часа потребовалось, чтобы объехать его на катере. Перед этим в конторе за чашкой кофе нам рассказали его историю.

— Первая и последняя большая забастовка была в 1907 году,— сообщил нам г-н Барендсен,— теперь рабочие знают, что их благополучие зависит от хорошей работы порта.

Мы не имели возможности лично удостовериться в «благоразумии» рабочих, так как в порту нам не встретился ни один из них. Брошенные кое-где инструменты говорили, что здесь недавно работал кто-то, но... мы гости дирекции, а уж она-то сумела позаботиться о том, чтобы никто нам «не мешал».

Во время прогулки на катере голландскую сторону представлял г-н Транке. Кажется, я не видела более жизнерадостного человека. Он перехватывает мой взгляд: проплываем мимо американского корабля, на палубе — танки.

— Американские сувениры,— подмигивает развеселый господин Транке.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.