Велосипеды стоят у отеля

Мы поселились в той части Гааги, которая называется Шевенинген. Отель «Пансион де Рояль» очень маленький, уютный и сравнительно недорогой. Здесь пахнет морем, оно совсем близко — пять минут вниз по улице.

Возвращаясь к себе, видим прислоненные к стене велосипеды, значит, нас ждут. Городская газета сообщила о прибытии советских студентов задолго до нашего приезда, и у добродушного хозяина маленького пансиона появилось много работы. Встречи с владельцами велосипедов не предусматривались программой, но они стали для нас самым дорогим во время путешествия по Голландии.

...Их было много — девушек и мальчишек с красно-сине-белыми значками на груди. Они восемь часов провели на вокзале, ждали нас до поздней ночи, дарили цветы и значки с надписью «Движение против атомного оружия». Но мы не носили их в Голландии. Они здесь почему-то запрещены, и мы не вмешивались во внутренние дела Нидерландов.

Ребята, встретившие нас,— члены Всеголландского союза молодежи: рабочие, продавщицы, парикмахеры... Они ждут нас каждый день около отеля; если мы видим велосипеды у стены, значит, друзья уже тут.

Они ведут нас на окраину города, в свой клуб, расположенный на темной и неуютной улице. В зале много народу, очень молодого: большинству лет по пятнадцати. Некоторые пришли с родителями: им тоже хочется посмотреть на советских студентов. Над крошечной сценой — портрет Ленина. Он не совсем верен, этот портрет, но зато они рисовали его сами и плакаты по-русски тоже сами писали; они читают произведения Маркса и Ленина, начинают учить русский язык.

Раньше молодежным движением в Гааге руководила Ленни, но сейчас она больна, и ее заменяет Франс. Мне очень хочется рассказать об этой молодой семье — о Ленни и Франсе. Они были в Москве на VI Всемирном фестивале молодежи и теперь жадно расспрашивают, что изменилось у нас с тех пор, что делается в уже знакомом им городе.

Мы сидим в столовой нашего отеля за «русским ужином», который мы устраиваем нашим гостям. Разговариваем очень тихо и поем вполголоса, хотя в отеле, кроме нас,— никого. Так просил хозяин, помогая нам на кухне.

— Это большая честь, что русские остановились у меня, но мне не хотелось бы, чтобы полиция знала о «коммунистическом собрании» в отеле.

Он задергивает шторы в столовой и захлопывает всегда открытую дверь в гостиную.

Мы беседуем в уголке. Ленни рассказывает о себе. Ее отца заживо сожгли в Освенциме. Брат служил во флоте, попал в зараженную радиацией часть океана. Болел, потом умер. Кому же, как не ей, Ленни, бороться против войны, против атомного оружия?

У Ленни открытая форма туберкулеза, и редкий вечер на ее смуглом лице нет пятен лихорадочного румянца.

— Дорого болеть в стране с высоким уровнем жизни,— печально усмехается Ленни.

Но сегодня она чувствует себя хорошо и предлагает погулять. Я заглядываю в гостиную: нужно предупредить хозяина об уходе.

У телевизора выключен звук, на экране нелепо жестикулирует онемевший оратор. Хозяин, его жена и единственная прислуга — старая дева— сидят, придвинув кресла к закрытой двери в столовую. Обычно добродушное лицо хозяина напряженно, пиджак застегнут на все пуговицы. Видимо, он уже приготовился к приходу полиции.

— Мы уходим.

Хозяин нервно благодарит.

Улицы пусты, хотя только девять часов. Наш смех звучит особенно громко: никто больше не сдерживается.

Большое, современное здание освещено оранжевыми лучами прожекторов: такой свет лучше пробивает туман.

— Полицейское управление, — кивает Франс.— Нас там хорошо знают. Мы у них в черном списке.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.