В двух материалах, которые публикует «Смена», рассказывается о человеке, имя которого известно всему миру, - авиационном конструкторе Олеге Константиновиче Антонове. И если первый - это рассказ об Антонове, когда он делал первые шаги в авиации, то во втором Генеральный конструктор рассказывает о своей работе с молодыми специалистами.

На столе подшивка «Смены» за 1924 год.

Странное чувство испытываешь, просматривая журнал такой давности. Сорок с лишним лет...

Листаю пожелтевшие страницы - оживают дела, рассказывают люди... «Репка» с красной звездой на голове красноармейца. Он идет на завод или стройку, а буденовка еще плотно сидит на голове, словно притерлась за годы войны. Тепло в ней. На что сменишь и потрепанную шинель? Тощие, с запавшими глазами чекисты и толстые нэпманы. Пока еще не пришло время им столкнуться...

Коротко стриженные по-мальчишески комсомолки, задорно улыбаясь, шагают в узких, выше колен, юбках... В каждом очерке, репортаже бьет ключом комсомольская жизнь. Полнокровно, кипуче живет молодая наша республика!

О технике в журнале не так уж много, тем более об авиации: она еще находится у истоков. Поэтому особое внимание привлекает статья с чертежами «Как самому построить планер». Статья интригующе растянулась на три номера: восьмой, девятый, десятый. На обложив восьмого рисунок - планер парит среди облаков.

Полетит или не полетит? Я рассматриваю рисунок планера. Пропорции соблюдены, рули на местах. А вот и конструктивная новинка: крыло крепится только одним подкосом (смело!), а ось шасси заключена в обтекатель. Думаю: наверное, полетит.

Аэродинамические формы? Пожалуй, они теперь покажутся архаичными. Но сорок лет - две трети жизни авиации. На минуту отбрасываю представление о современных машинах и смотрю на проект глазами человека того времени - слабости конструкции не видны.

Художник сумел передать в рисунке динамику полета. Взор пилота, разумеется, напряжен. На ветру развевается шарф, будто вымпел каравеллы. Он определенно надоедает пилоту барабанной дробью за головой и ударами по щеке. Впрочем, по частоте колебаний шарфа летчик, поди, улавливает изменения в скорости полета - приборов тогда не ставили на планеры, их просто еще не было.

Автор проекта и художник - семнадцатилетний Олег Антонов. Планер - его первая конструкция. Московский кружок «Парящий полет», в составе которого известные авиаторы Арцеулов, Аношенко, Невдачин, Жабров, Люшин, Ильюшин, Пышнов, Толстых, Черановский и другие, поддерживает проект...

Еще в тридцатые годы нам - фотокорреспонденту В. Тюккелю и автору этих строк - приходилось вместе «кипеть», вариться в одном котле с конструктором на планерных слетах. Вступали в строй его новые планеры. И наши руки с нетерпением тянулись к ним, чтобы поскорее подняться ввысь. И там, в тишине неба, подумать: «Молодец Антонов, угадал и на этот раз!»

В чем же секрет такого успеха?

Ответ прост - сам конструктор строит свой планер, чтобы летать, он постоянно тоскует о полетах и при всяком удобном случае рвется в воздух. Только там можно понять свое детище, подчинить его себе и, слившись воедино в спортивном азарте, найти во что бы то ни стало желанную каждому парителю «трубу». И уж если повезет, целиком отдаться радостному наслаждению подниматься на тысячи метров. И, захлебнувшись от восторга, парить!

Парение! Вот и сейчас я отчетливо представляю себе полет на планере. Ни один самый яркий испытательный полет, даже на опытном самолете, не может оставить столь радостного воспоминания! Особенно захватывающими, ни с чем не сравнимыми по своей романтике и красоте были полеты над горой Узун-Сырт, близ Коктебеля.

Ощущение, вероятно, близкое к птичьему, испытываешь, когда подхваченный мощным восходящим потоком планер возносится на тысячеметровую высоту... Планер висит почти недвижно в плотном пульсирующем потоке. Ручка управления, педали замерли, нет нужды ими двигать. Стрелка высотомера шагает от сотни к сотне метров. Становится прохладней, и прохлада легко пробирается под единственную одежку - синий комбинезон из репса.

Впереди приподнимается горизонт моря с блестящей на солнце дорожкой. Почти под ногами остаются все ниже остроконечные отроги Кара-Дага...

На слеты с разных концов страны стекались планеристы. И в эту большую, шумную семью Антонов вошел не только как создатель планеров, но и как спортсмен, страстно увлеченный парением.

Мы это чувствовали. Обращались к нему за советом, как к другу и много знающему человеку. Нередко своей вежливостью, корректностью и вниманием Олег Константинович сдерживал грубоватых парней. Кто-то из ребят сказал: «Наш конструктор из тех людей, работая с которыми хочется быть лучше, умнее, больше знать и хорошо летать!»

Хорошо и далеко летать - это было заветной мечтой каждого планериста. Можно себе представить наше волнение, когда намеченный в 1934 году перелет из Москвы в Коктебель на трехпланерном поезде, буксируемом одним самолетом, все откладывался и откладывался. Получить разрешение оказалось совсем непросто.

И наш энтузиазм и наше красноречие - все это в счет не шло. В один день, окрыленные надеждой, начинали мы подготовку, на другой, узнав о новых препятствиях, не знали, что и делать. И вот кому-то из нас пришла в голову мысль обратиться к Олегу Константиновичу.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.