Усевшись на диван, Флетч съел два сэндвича, купленных в кафетерии, выпил бутылку молока. На кофейном столике перед ним стоял диктофон. На стене копия картины Уильяма Джеймса «Вишневый берег».
Покончив с сэндвичем и молоком, Флетч прошел в спальню и лег на кровать. Ему в лицо смотрела фотография Фредрика Вейса, сделанная в 1968 году и изображающая мальчика, шагающего по воздуху между крышами. Она называлась «Прыгающий мальчик».
— Бобби, — прошептал Флетч, снял телефонную трубку и набрал невадский номер.
— Свартаут Невада Риэтл Компани. — Тот же голос отвечал ему в субботу.
— Джима Свартаут.а, пожалуйста.
— Мне кажется, мистер Свартаут... О... он здесь, сэр. Одну минуту, пожалуйста.
Флетч сел. Усилием воли он заставил себя забыть про Бобби. Голос его должен звучать легко и убедительно.
— Джим Свартаут слушает.
— Привет, Джим. Это Билл Кармичел.
— Бил Кармичел?
— Биржевой маклер воровской банды в Калифорнии, известной как «Джон Коллинз и компани». Семья Джона Коллинза.
— О, понятно. Как идут дела, Билл?
— Мне кажется, мы встречались, — заметил Флетч.
— Ну, если вам когда-нибудь попадался на пути лысый толстяк, не отрывающийся от бутылки, то мы, несомненно, встречались.
— Алан говорит, что с вашей помощью сделка близится к завершению. Какой Алан?
— Алан Стэнвик.
— Кто он такой?
— Он женат на Джоан Коллинз.
— А, зять Джона.
— Да. В общем, Алан рассказал мне о покупке ранчо, я подумал, а не последовать ли мне его примеру, и позвонил вам. Дела на бирже, видите ли, идут не совсем так, как хотелось бы.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.