— Джон сказал, что Алан однажды спикировал на дом. В Сан-Антонио. Он говорил тебе об этом, папа?
— Естественно, нет.
— Мы тогда были лейтенантами, — ввернул Флетч. — Его сурово наказали. Полагаю, мне следовало умолчать об этом.
— Наоборот, — возразил Джон Коллинз. — Нам давно пора узнать о проступках Алана. Теперь мы прижмем его к стенке. Может, он еще что-нибудь натворил?
— Нет, сэр.
— На этот уик-энд он отправился в Айдахо, испытывает чей-то экспериментальный самолет. Вы все еще летаете?
— Только с билетом в кармане.
— Молодец. Как я хочу, чтобы Алан прекратил эти полеты. Он играет слишком важную роль в жизни многих людей, чтобы идти на такой риск. Вы были с ним за океаном?
— Нет. Меня послали на Алеутские острова.
— О!
Флетч улыбнулся. Плевать они хотели и на Алеуты. Без всякого заказа Джону Коллинзу принесли сэндвич с запеченным сыром и бутылку эля.
— Что вы будете есть? — спросил он.
— Сэндвич с цыпленком, — ответила Джоан, — под майонезом.
— А мне с сыром, — добавил Флетч. — И бутылку пива.
— Вы приняли правильное решение, порвав с авиацией, — заметил Джон Коллинз.
Флетч рассмеялся.
— Мне нравится продавать мебель.
— Дело в том, что Алану необходима молодежь, — продолжил старший Коллинз. — Друзья. Люди, на которых он мог бы положиться. А его окружают одни старики, начинавшие работать еще со мной. Я все время твержу ему, что пора отправить их на пенсию, но он слишком порядочен. Лучше, говорит, их брюзжание, чем новички, которые придутся не ко двору.
— Папа, он ничего такого не говорил.
— Ну, сказал бы. будь у него чувство юмора.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.