– Он пожелал объясниться с Лирочкиными родителями. Но объяснения не получилось. Теща молча покинула комнату. Тесть по обыкновению прокричал отрывок из какой-то пьесы, а Лирочка... Нет, все-таки любовь была.
– Вычеркни ее пока... Ближе к фактам.
– Факты иссякли, – сказал я. – Остались эмоции. Наумов стал замечать, что сотрудники музея при встречах с ним как-то неприятно ухмыляются... А Лирочка по ночам плакала и говорила, что им надо уехать, уехать, уехать...
– Но уехал он...
– Да, – сказал я. – Уехал он. Договорились, что Лирочка двинется вслед, как только он устроится. В Караганде, кстати, живут его родители.
– Были письма? – спросил Бурмистров.
– Два или три. Лирочка писала, что готовится к отъезду. Но...
Я замолчал, потому что дальше простиралась область догадок. Бурмистров взялся за стаканчик с карандашами: тряс он его на этот раз особенно долго и сосредоточенно. А потом задал вопрос, до смысла которого я добрался не сразу.
– Слушай, Зыкин, – спросил он, – а ты не поинтересовался у доцента: этот Ребриков не брюнет часом?
Продолжение следует.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.