Он говорит: «Пора
(И сдерживает дыханье),
Дай руку, товарищ прораб,
Дай руку. И до свиданья!»
(«Прораб уезжает»)
Эти конфликты вполне законны, но коллектив, подчиняя себе личность, не подавляет, а поднимает ее до себя. И Долматовский все противоречия между личностью и коллективом разрешает в пользу последнего, не в сторону механического подавления личности коллективом, а в сторону добровольного и радостного подчинения личности коллективу. Этим он коренным образом отличается от индивидуалистов, провозглашающих «право на отдых», «право на любовь», вообще «право на личную жизнь» и впадающих в пессимизм по случаю мнимого ущемления этих прав коллективом. Лирическая грусть Молчанова периода 1925 - 1927 гг. была упадочной, по своему социальному содержанию мещанской, перекликавшейся с есенинщиной. Лирическая грусть Долматовского перерастает в радость, она - издержки борьбы за слияние личности с коллективом.
Какими же путями происходит это слияние?
Здесь одно из уязвимых мест в творческом методе Долматовского. Мы уже указывали, что Долматовский - поэт, больше чувствующий, чем думающий. Встающие на его пути противоречия он разрешает интуитивно, «чутьем». Как, например, разрешается конфликт между двумя друзьями, полюбившими одну и ту же девушку? Конечно, не дракой, но и не честным, открытым объяснением. Просто оба друга «нутром» чувствуют, как им следует поступить:
«Мы даем друг другу пять
И расходимся опять»
(«Трое»)
И все - таки:
«С тех пор мы с ним не дружим,
И меня обида гложет –
Что ему присниться может,
Да, наверное, девчонка
И, наверное, Волхонка».
В том и заключается слабость интуиции, что она разрешает проблему вчерне, ориентировочно, В цитированных выше строках дан пример такого интуитивного, чернового, незаконченного решения. Когда же Долматовскому не помогает и интуиция, он заменяет преодоление противоречия простым его обходом:
«Тоска? Да с каких это пор?
Смотри! Под вороньим граем
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.