Фильм настолько не получился (даже с новогодней скидкой), что просто жалко было актера, у которого это была первая большая роль – после Сореля. Так все мы ждали, что же он сыграет после «Красного и черного». И вот он мелькнул в маловыразительной роли молодого рабочего в многосерийном телефильме «Хождение по мукам». А потом – Максим Максимович Литвинов в «Побеге из Тюрьмы» производства Одесской студии. Личность уникальная, из тех, о которых, казалось бы, мечтать и мечтать – так именно и рассказывал актер в одном из своих интервью. Правда, рамки фильма опять-таки весьма ограничены – это всего лишь короткий эпизод из жизни большевика, которому предстояло стать одним из ярчайших представителей ленинской дипломатической школы. Актер тоже весьма ограничен в своих возможностях – просто даже чисто физически: ведь его герой на всем протяжении ленты находится в камере. Мы отчетливо чувствуем усилия актера в постижении образа, даже в чисто внешнем плане он стремится (в отличие от «31 июня») резко отойти от привычной фактуры: его герой – типичный русский интеллигент начала века, в бороде и очках, внешне отнюдь не романтичный. И все-таки ни материал фильма, построенного на чисто детективной интриге из прошлого революционного подполья, ни характер персонажа, такой, каким он написан в сценарии, никак не способствуют, никак не участвуют в усилиях талантливого актера.

Нечто подобное, а может быть, и еще более печальное произошло с фильмом «Мятежная баррикада», где Еременко выступает в роли легендарного Артема.

А совсем недавно актер снялся в вообще чисто трюковой ленте «Пираты XX века» – зачем?

Вот такие дела.

...Мы встретились с Николаем Еременко на Всесоюзном фестивале в Ереване. Это было как раз после бурного успеха его Сореля.

– А ведь вам сейчас, наверно, нелегко? – спросила я. – Как найти второго Стендаля?

– Да, пожалуй. Во всяком успехе есть две стороны – серьезная и, если можно так сказать, несерьезная. Серьезная создается той основой, на которой

ты работал, – в данном случае, Стендалем. Несерьезная – всем тем, что составляет собственно киноуспех: письма зрительниц, узнавание на улицах, ну, и все прочее. К сожалению, кино часто идет не по первому, серьезному, но по второму пути. Раз актер удачно снялся, значит, надо, пока суд да дело, пока имя его популярно, снимать его и дальше. Вы, наверно, заметили: я после Сореля какое-то время не снимался, наверно, нужна была пауза, чтобы набрать нового дыхания, чтобы попытаться найти киноорешек еще крепче стендалевского – но, увы, оказалось, что скорлупки тонковаты... Нам, актерам, приходится работать не с воображаемым, но с тем реальным, часто далеко не лучшим материалом, который предлагают. И в нем искать какие-то крупицы будущих ролей – если они, конечно, будут. Ведь легко мечтать об идеальном, а искусство – это еще и просто повседневность. Мой учитель...

И Еременко прямо на глазах преобразился – голос его стал низким, весь он словно сразу посолиднел на несколько десятков лет, во взгляде появилась какая-то лукавая, мудрая хитреца. И я поняла: он изображает Сергея Аполлинарьевича Герасимова. Это было и забавно и вместе с тем очень-очень серьезно. Я поняла, что взаимность, существующая у Еременко и Герасимова, не каприз, не минутное режиссерское увлечение тем или иным талантливо обретенным исполнителем и не пылкая привязанность, с другой стороны, молодого актера к своему руководителю, но нечто гораздо более глубокое, постоянное, то, что, как говорится, на всю оставшуюся жизнь. Просто, как мне показалось, Еременко своей жизни без Герасимова не мыслит – даже и в паузах, даже и тогда, когда он работает не с ним, а с другими, он по нему, по Герасимову, выверяет правильность своего творческого маршрута.

Правда, это вообще в высшей степени свойственно ученикам герасимовской мастерской – подобная взаимность. Но у Еременко видится она мне особенно близкой, острой, почти телепатической. Думается, что и Герасимов, даже когда и не может по объективным обстоятельствам так или иначе занять Еременко в фильме (в «Дочки-матери», например, просто роли не было), все время «держит его в голове».

Когда у нас по тому же поводу зашел разговор на этот раз с Герасимовым (происходил он на одном из последних фестивалей в Карловых Варах), и я опять задала Сергею Аполлинарьевичу тот же вопрос о том, как нелегко сейчас, после Сореля, жить в искусстве Николаю Еременко, тот довольно хохотнул и заметил:

– Ничего себе, трудно! Алексашку Меншикова играет – уж куда дальше!

– И опять – трудно! Играть эту роль после Жарова!

– Но ведь и играть надо иначе! К тому же Еременко будет играть молодого Меншикова...

(Замечу: экранизацию «Юность Петра» мастер снова связывает с фигурами своих учеников: Меншикова играет Еременко, а царевну Софью – Наталья Бондарчук.)

Так что, как видим, Герасимов не считает судьбу Николая Еременко – после Сореля – трудной. Конечно, если иметь в виду такую роль, как Меншиков, то можно считать, что не трудна судьба – прекрасна. Прекрасна, как и само редкое, к сожалению, ныне у нас в кино содружество режиссера и актера. Пока что, однако, у Еременко в его творческой биографии это единственный пример, подобного не . сложилось у него ни с одним из режиссеров, с кем пришлось работать. У А. Салтыкова, правда, он снимался дважды – в «Возврата нет» и в «Семье Ивановых», но это сотрудничество не стало удачным и плодотворным.

Нынче много говорят и пишут о проблеме так называемого мелькания имен, своеобразного калейдоскопа лиц, в котором новые фигуры постоянно возникают и исчезают на киногоризонте, то есть о том, по сути, с чего мы начали эти заметки. Зрители и критики сетуют: куда исчезают актеры? Но ведь они, как правило, исчезают не просто сами по себе, они растворяются в кинопотоке, они как бы изживают сами себя, почти самоуничтожаются. Когда мы говорим, что актеры исчезают, то имеем в виду, конечно же, актеров популярных, любимых – исчезновения других мы просто бы не заметили. А популярный актер – это, как правило, такой, который снимается много и часто. Хотелось бы сказать «и хорошо», но, к сожалению, это не всегда справедливо. В самом деле, много ли мы можем назвать из ныне популярных актеров таких, которые снимаются редко? Пожалуй, только одна Мордюкова являет собой пример, когда актриса играет очень мало, но буквально каждая ее роль становится событием.

Значит, справедливо, что та или иная широко известная личность, как правило, исчезает после бурного мелькания – на экране кино, ТВ и так далее; значит, если продолжить логически эту мысль, есть, вероятно, какая-то связь между мельканием и исчезновением, одно с другим как-то связано, и одно другим как-то предопределено. Есть, конечно, очень редкие противоположные примеры – скажем, Олег Табаков снимается очень часто и весьма удачно, но ведь недаром говорится, что исключение лишь подтверждает правило.

Все это, как думается, не отвлеченный, но вполне имеющий отношение к фигуре нашего героя разговор. Если упомянутая нами проблема болезненна и остра сама по себе, то тем более она остра для молодого актера, который, с одной стороны, только вступает в искусство и потому должен быть весьма осмотрителен в выборе сценарного материала, а с другой – его, как и каждого молодого человека, подстерегают, тем более на стезе кино, все соблазны легкого, как представляется многим, успеха. Об этом именно и говорил сам Еременко. Работа актера в кино куда более прерывна, чем в театре, то есть она может вдруг прерваться и надолго, а кино – уйти далеко вперед. Любой актер этого боится, молодой тем более.

Жажда работы и жажда творчества не всегда одно и то нее. А есть еще жажда выразить себя. Как нам не понять ее?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.