Уважаемая редакция! Я прочитал в № 13 вашего журнала за 1964 год открытое письмо журналистке принцессе Полине Мюрат «Понятное слово «счастье». Меня очень заинтересовала эта статья, написанная В. Захарченко. И я решил поспорить с журналистом. Сразу предупреждаю вас, товарищи, что я буду откровенно высказывать свое мнение и прошу вас и товарища Захарченко на меня не обижаться.

Во-первых, товарищ Захарченко, зачем нужно было печатать эту статью в журнале? Вы могли бы прекрасно это письмо отправить лично Полине Мюрат во Францию.

Во-вторых, я совсем не согласен с тем, что вы пишете в своей статье. Зачем вы обманываете самих себя и молодых читателей? Вам, сидя в Москве или разъезжая по стране, легко писать такие статьи, я на вашем месте делал бы то же самое, а вот попали бы вы к нам в поселок Ольгино да поработали в лесу годика два-три, тогда бы заговорили совсем о другом.

Много в вашей статье говорится о деньгах. И очень правильно сказала Полина Мюрат: «Дайте богатство в руки любого вашего советского человека -он станет таким же, как мы». Вы, товарищ Захарченко, возражаете Полине. А я уверен, что большинство молодых людей, прочитавших вашу статью, не согласны с вами. С некоторыми молодыми людьми из нашего поселка я разговаривал, и они все за то, что деньги - основа всего, что без денег нет и не может быть счастья. Вот вам, товарищ Захарченко, правда, настоящая правда, а не та, о которой вы пишете Полине Мюрат. Ее вы тоже не переубедите, даже если и приведете тысячи примеров из жизни советских людей.

Вы, товарищ Захарченко, говорите, что читали журнал «Твен», в котором напечатана анкета: «Что вы думаете о будущем? Каковы идеалы вашей жизни? К чему вы стремитесь?» Молодые люди Западной Германии честно ответили на анкету, и их ответы опубликованы. А у нас? Многие ответят точно так же, как и за рубежом, но их ответов «Смена» не напечатает. Я уверен, что и мое откровенное письмо в редакцию тоже не будет напечатано, да это и ни к нему. Один совет я дам редакции. Напечатайте, пожалуйста, анкету: «В чем счастье советского человека?» Вот тогда и можно будет убедиться, прав ли я.

А какое может быть счастье у нас в лесном поселке? День работаешь, придешь домой, сходишь в столовую, затем в кино - и спать. А утром опять на работу. И так изо дня в день, из года в год. Ну разве это счастье?

Есть в поселке клуб, но там, кроме кино и танцев, ничего не проводится. Есть и комсомольская организация, но она не работает. Товарищи из райкома годами не заглядывают к нам. А о парикмахере и говорить не стоит: забыли, когда он здесь был. Зато не забывают руководители Деревянского леспромхоза завозить в наш магазин водку, ее всегда достаточно. Вот молодежь и проводит все свое свободное время за бутылкой водки и в этом находит счастье. Очень плохо у нас заботятся о лесозаготовителях, а ведь их труд тяжелый. Вы сами бы убедились в этом, товарищ Захарченко, если бы приехали к нам.

Я долго думал, отправить это письмо в редакцию или нет, 'и мое сердце подсказало отправить. Прошу вас еще раз, пожалуйста, не сердитесь на меня.

С приветом

Николай Смирнов

Мой адрес: Карельская АССР, станция Деревянка, поселок Ольгино, общежитие.

Я не сразу по получении письма Николая Смирнова выехал в поселок Ольгино, чтобы разрешить мучающий его вопрос: может ли быть счастье в лесном поселке, где о парикмахере, в частности, «и говорить не стоит»? Более того, я долго колебался, стоит ли вообще ехать туда: очень уж разноречивое представление о Николае складывалось у меня при чтении и перечитывании его письма.

С одной стороны, он казался человеком принципиальным и думающим.

С другой... Судите сами: «Вам, сидя в Москве или разъезжая по стране, легко писать такие статьи, я на вашем месте делал бы то же самое, а вот попали бы вы к нам в Ольгино да поработали в лесу годика два-три, тогда бы заговорили совсем о другом...»

Эти строки вызвали у меня раздражение. Николай Смирнов не согласен с точкой зрения В. Захарченко? Это его право. Но тотчас за словами о том, что он считает статью непринципиальной и даже нечестной, следует утверждение, что на месте В. Захарченко писал бы такие же статьи.

Но в конце концов, поколебавшись, я списал эти строки (назовем их мягко: непродуманные) на полемический запал и решил, что в Ольгино ехать все-таки нужно. Как знать, не поможет ли авторитет представителя печати навести порядок в клубе, оживить работу комсомольской организации и решить проблему парикмахера, то есть устранить преграды, стоящие, судя по письму, у Николая Смирнова и его товарищей на пути к счастью!

Сейчас я могу с полной ответственностью сказать, что та часть письма, в которой говорится, что в клубе, кроме кино и танцев, ничего не проводится, что комсомольская организация существует лишь на бумаге, что все мужчины в поселке, начиная от чикировщика и кончая начальником участка молодым инженером Юрием Баклановым, ходят заросшие, полностью соответствует действительности. И если бы Николай не констатировал горестно эти факты, а возмутился бы ими, я бы его горячо поддержал: безобразие!

Да, товарищи, безобразие, что столько молодых, жизнерадостных ребят и девушек ждут приезда корреспондента «Смены», чтобы навести порядок в собственном клубе! Безобразие, что приходится обращаться в Москву для того, чтобы в поселок приехал парикмахер! Трижды безобразие, что никто из комсомольцев, включая секретаря, ни разу не зашел в райком и не попросил помощи или хотя бы совета!

А ведь это было так просто! Мне, например, пришлось сесть в поезд, через два с небольшим часа зайти в Прионежский райком ВЛКСМ и, не представляясь, попросить секретаря райкома посодействовать несчастным ольгинцам. Более того, я робко осведомился, нельзя ли ценой каких-нибудь титанических усилий помочь тем, кто желает учиться: ведь школы-то там нет.

- Почему нельзя? - ответили мне. - Можно Нужно! И учиться нужно: специально для таких, как они, создана заочная школа рабочей молодежи. Почему ЖЕ они раньше не обратились?!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.