— Да, дорогой. Как русские говорят: жизнь прожить — не поле перейти. Верно?

— Верно, Отари, верно. Стареть не хочется, дорогой. Очень.

Отари понял, что Артеменко открылся, говорит правду.

— Любишь?

Артеменко махнул рукой, подошел к окну. Во дворе Кружнев с милицейским сержантом менял у машины колесо. «А они нашего бухгалтера проверяют. Ох, не простые работают ребята. Гуров — подполковник МУРа. Они успели с ним переговорить. Возможно, в этом кабинете театр. И меня этот бритоголовый сыщик просто разматывает. Зачем? Почему? За всем этим стоит мощный талантливый режиссер. Вот так, спонтанно, не разобраться. Не показать, что догадываюсь, уйти интеллигентно, и думать, думать...»

Отари знал, что именно видит Артеменко во дворе. Если ты, москвич, в деле замазан, то догадаешься и испугаешься. А испугаешься — начнешь защищаться, действовать. Ты только человек, можешь и ошибиться. Отари рассуждал правильно, но не знал, что подполковник Гуров известен, открыт, и факт этот сильно менял позицию, соотношение сил.

— Отари Георгиевич, пойду я, не торопясь, в гостиницу, — сказал Артеменко. — Поразмыслю дорогой, как Майю умилостивить.

— Если бы вы знали, Владимир Никитович, как много в моем кабинете врут.

— В чем я вру? — искренне удивился Артеменко.

— Скажу. — Отари взял Артеменко за локоть, подвел к двери. — Тебе не надо улаживать с этой женщиной. Она из твоих рук ест и пьет. Скажи, у нее деньги на билет до Москвы есть? Скажи. Быстро скажи.

Артеменко, поморщившись, освободил затекшую под железными пальцами майора руку.

— Ты упрощаешь, Отари. Я не знаю, сколько у Майи денег. Если она позвонит в Москву, то через несколько часов у нее будут деньги, и серьезные.

— Значит, умеешь говорить правду? Хорошо. А вчера вечером, в ресторане?

— Я сказал.

— Не знаю. Верю, не верю, не знаю. Но ты на всякий случай береги себя, дорогой. Гостиница. Ресторан. Набережная. В горы не ходи, там и сорваться можно. Случается. А сейчас попроси своего бухгалтера подняться. Он гайки крутить умеет, мы видели.

— До встречи. — Артеменко поклонился и вышел.

«Прав Гуров. Я тоже прав. — Отари вернулся к столу. — Плохо. Пахнет совсем плохо. Смертью. Кто? И кого? Пустяка не знаем. Главного пустяка. Если бы этот человек был чистый, никогда бы не разрешил разговаривать с собой на «ты». Никогда».

Когда Кружнев, тихо постучав, вошел, Отари вяло сказал:

— Садитесь, пожалуйста. Спасибо, что пришли, Леонид Тимофеевич, — он потер свою голову. — Ох, так зачем же я вас пригласил?

Кружнев взглянул виновато, пожал плечами, еще больше ссутулился.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 16
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• 22
• 23
• 24
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.