Эруа

Щеки Эруа пылали.

Учитель собрал тетради по арифметике. Взглянув на Эруа, он сказал:

— Постарайся писать цифры неотчетливее, мальчик. И пользуйся линейкой, когда линуешь тетрадь... Кстати, в следующий раз не забудь поменяться тетрадями. Понял?

— Да, сэр.

Дети за ближайшими партами улыбались и вытягивали шеи, стараясь не упустить ни слова.

— Выньте тетради по письму.

Учитель указал на слова, выписанные на доске.

— Вот перед вами слова «громко» и «лаять». Интересно, кто из вас может употребить оба слова в одном предложении? Но прежде всего что такое предложение? Поднимите руки!

Учитель направился к печке. Оглядывая учеников, изучая их лица, он обычно ставил ногу на приступку парты, за которой сидел Эруа. Делал он это в рассеянности, и дети всегда ждали с интересом этого момента.

В классе водворилась внезапная тишина. Все смотрели не на учителя, а на его ногу. Это смутило мистера Скотта, и он тоже посмотрел вниз. Эруа, вынув из кармана носовой платок, усердно начищал им башмак учителя.

Раздался взрыв смеха. Дети в дальнем углу повскакивали с мест и кинулись смотреть.

Мистер Скотт поставил ногу на пол.

— Эруа, носовой платок предназначен не для этого, — сказал он.

Все утро, на каждой переменке и даже за завтраком, Эруа слышал, как ребята из его класса рассказывали ребятам из других классов о том, как он начищал своим носовым платком башмак учителя. Они неизменно подчеркивали, что сделал это Эруа, а не кто-нибудь Другой, чтобы кто чего не подумал. И то один мальчик сказал:

— Эх, мне бы такую штуку отколоть! На что ребята поспешили разъяснить:

— Но это же был Эруа. Знаешь, Эруа Уилсон!

— А! — сказал мальчик. — Понимаю.

Эруа это доводило до бешенства. У него так и чесались руки отколотить их всех. Ну ладно бы еще европейцы, от этих белых чертей можно всего ожидать, но он не мог понять, почему к нему за последние недели изменили отношение и маорийцы. Он подозревал, что это идет от их родителей и связано со слухами, которые ходят вокруг него, будто он ворует деньги из молочных бидонов.

И он задумал отомстить. Он пошел в магазин, купил большую плитку шоколада и мороженое с вафлями и с небрежным видом вернулся на школьный двор, смакуя на ходу свои лакомства и стараясь изобразить на лице максимум удовольствия. Ни у кого из школьников не водится столько карманных денег, сколько у него, говорил весь его вид. Отец всегда давал ему полкроны, а то и пять шиллингов. Он облизывался и причмокивал, расхаживая по школьному двору от одной кучки ребят к другой, но все его усилия пропадали даром. Никто даже не попросил у него откусить шоколада. Мельком взглянув на него, ребята возвращались к игре в камешки. Он слышал, как кто-то из них пробормотал под нос:

— Молочный бидон.