Энергия

- Обязательно приедет в субботу! Осталось два дня.

В субботу Васе не давали проходу:

- Кишечкин! Где же твой гость? Василий отшучивался:

- Имейте терпение...

Но сам Вася заметно нервничал. Он выскакивал из цеха во двор и снова возвращался в цех, протирал и без того чистые конденсаторы, глубокомысленно просматривал записную книжку и опять без причины начинал вытирать крышки корпусов.

И вдруг до него донесся голос:

- Приехал!...

Кишечкин бросился вниз, с силой ударил дверь и выскочил на улицу. Из машины выходил профессор Ренне. Вася жал профессору руки и смотрел на него с нежностью.

- Простите, товарищ, за опоздание, - извинился профессор.

Профессор Ренне пробыл на заводе не один день, как предполагал раньше, а три. Видя, с каким трепетом и надеждой поглядывают на него комсомольцы, которые до этого еще не показывали свою работу никому из известных специалистов, он понимал их волнение. Комсомольцы были уверены, что они на правильном пути, но секрет спайки секций по-прежнему оставался неразгаданным.

С помощью Владимира Тихоновича решение было вскоре найдено. Сплав хлористого цинка прочно скрепил секции между собой. Профессор посмеивался, глядя на повеселевшего Кишечкина. А тот любовно поглаживал маслянистую поверхность секций, старался задержаться возле них, чтобы в сотый раз без нужды, просто так, потрогать то, что создано своими руками.

Наступил день первого испытания. Вася в сотый раз проверил готовность испытательного стенда. Ефим Гинзбург присоединил к проводникам два толстых генераторных отвода. Все молчали, боясь выдать свое волнение.

- Давай напряжение! - негромко произнес Кишечкин.

Ефим включил ток, и стрелки приборов на испытательном пульте пришли в движение. Ток напряжением в несколько тысяч вольт ринулся в секции конденсатора.

- Пять, шесть, семь... - шепотом отсчитывал Вася тысячи.

Ему казалось, что нет ни стенда, ни взволнованных лиц товарищей, ни паутины проводов, ни черного ящика конденсатора, а есть только узкая дрожащая стрелка, медленно и нерешительно ползущая вправо.

И вдруг все кончилось. Стрелка неожиданно вздрогнула и робко юркнула влево...

Кишечкин молчал. Лицо его заострилось, а глаза провалились глубже.

- Значит, плохо дело, - тихо сказал Гинзбург. - Ток пробил одну из секций.

Повреждение искали долго. Опять несчетное число раз разбирали и собирали конденсатор. Внимательно просматривали все секции, проверяли их соединение, стараясь найти место, где допустили ошибку. Прошла неделя, потом вторая. Никто не устанавливал сроков поисков. Но однажды утром выяснилось, что не осталось абсолютно ничего, что не было бы проверено и перепроверено. Уже нечего было проверять и исправлять. Прибор стоял около стенда, вызывающе поблескивая черными гладкими боками.