Экзамен на стойкость

Тщетно пыталась Маруся унять завязавшийся спор. Возникали самые различные предложения: одни советовали взять шефство над карьером, другие - расставить посты по всему заводу, третьи - прикрепить наиболее опытных комсомольцев к отстающим участкам.

Конечно, все были по - своему правы. Но секретарь комитета знала, что требуются особые, действенные меры. Перед самым собранием Маруся Говорливых побеседовала с секретарем парткома, побывала у директора, долго думала, как лучше расставить силы. Создать комсомольско - молодежную смену? В свое время это уже пытались сделать. Но комсомольцев оказалось мало. Вывод напрашивался один: надо найти самый ответственный, самый решающий участок и направить туда передовую молодежь.

- Главное - это обжиг, товарищи, - сказала Говорливых, - создадим бригаду в цехе обжига...

- Правильно, Маша, - поддержал ее машинист Виталий Штейников, недавно поступивший на завод.

- Ишь ты, молодой, а прыткий... Может быть, еще предложишь взять третью печь? - иронически спросили из задних рядов.

- А почему бы и нет? - запальчиво отпарировал Штейников.

Опять поднялся невообразимый шум.

Третья печь с давних пор слыла на заводе «беспризорной», и даже опытные машинисты отказывались на ней работать. Капризный агрегат приходилось часто останавливать: на корпусе печи появлялись прогары, производительность ее была чрезвычайно низка.

- Возьмемся с пылу, с жару, наговорим с три короба, а потом осрамимся...

Но в парткоме и дирекции сразу ухватились за предложение молодежи. Всем пришлась по душе та решительность, с которой комсомольцы брались за дело.

- Если еще к энтузиазму прибавить упорство, умение, все пойдет как нельзя лучше, - заметил директор.

В состав бригады вошли четыре молодых техника: демобилизованный солдат Михаил Федоров, мастер Борис Игнатенко и недавно окончившие Новороссийский индустриальный техникум Альберт Дилль и Тамара Гарбузова. У большинства из них опыт был невелик, но старшие товарищи, машинисты с соседних печей, обещали оказать помощь молодежи.

Так началась история третьей комсомольской печи...

У самого подножия Маркхотского хребта, на берегу знаменитой Цемесской бухты, днем и ночью дымят трубы цементных заводов. Над голубой черноморской гладью стелется беловатый густой дым, гонимый порывами горячего ветра.

Просторы бухты оглашают протяжные сирены океанских теплоходов, гудки паровозов. То и дело отправляются отсюда в дальний путь большие железнодорожные вагоны с надписями: «Куйбышевгидрострой».

Продукция новороссийских цементных заводов хорошо известна строителям. Это она мощными опорами держит пролеты железнодорожных мостов, навечно легла в дамбы электростанций, обращена в детали железобетонных конструкций. Ее помнят строители Волго - Дона.

Цемент в Новороссийске любовно называют серым золотом. Трудно подсчитать, сколько в этом южном городе запасено сырья, ведь это сам Маркхотский хребет, это горы, обступившие со всех сторон Цемесскую бухту. Где - то высоко, на уступах хребта, расположились сырьевые карьеры. Если глядеть снизу, то огромные самосвалы, снующие по горным дорогам, кажутся игрушечными. Время от времени над побережьем разносятся глухие взрывы: рвут породу - мергель - основной компонент будущего цемента.

У подножия гор выросло несколько поколений цементников.

До революции новороссийские заводы принадлежали иностранному Обществу черноморского цементного производства. Из многих губерний приходили сюда люди в поисках работы. Селились на крутых черных склонах, жили в землянках. Тяжел, безрадостен был их труд.

Навсегда сохранили в памяти местные старожилы декабрьские дни 1905 года. Об этих днях рассказывают седые новороссийские цементники своим юным друзьям. Вспоминают, как взвилось над Новороссийском боевое красное знамя, поднятое Черноморским комитетом РСДРП.