Судите сами. В нашем главке немало заводов. Три из них занимались изготовлением фонтанной арматуры высокого и сверхвысокого давления.

В номенклатуре явное дублирование. Главк рассмотрел всесторонне потребность в продукции и пришел к выводу: каждый из трех заводов должен выпускать арматуру только одного вида. Один — в 125 рабочих атмосфер, второй — в 320, третий — в 500 — 1 000.

Что это дает? Специализация заводов позволяет формировать их в современные, организованные по последнему слову науки предприятия. Можно начинать внедрять поточные линии, разрабатывать технологию высокомеханизированного производства.

Министерство выступает, если хотите, как организатор, как инструктор по производительности труда, по величайшей экономии и рациональности работ, то есть выполняет свою генеральную задачу — дает компас, определяет техническую политику, и при таком положении нет и не будет нужды дергать директора завода по мелочам. Есть несколько обязательных показателей — есть курс на технический прогресс, помогающий добиваться рентабельности, а остальное — дело собственной инициативы директора, его умения опереться на коллектив...

— То, что вы рассказали, убедительно. Но, видимо, проблема «Технический прогресс и управление» имеет множество аспектов?

— Понял вас. Вот еще пример. Существуют заводы, выпускающие оборудование для бурения и на нефть, и на газ, и на твердые ископаемые (руду). Скажем, Министерство геологии отладило свой ряд, нефтяники — свой и так далее.

Мы сейчас на своих заводах хотим поставить дело так, чтобы провести широкую унификацию оборудования, выпускать изделия универсальные, которые годятся для использования при бурении нефтяных, газовых и рудных месторождений. Универсализм оборудования, агрегатирование — вещь чрезвычайно заманчивая. В крайнем случае где-то узел изменил — вот тебе нефть, а вот руда или газ... Используй где хочешь.

Все дело, повторяю, в продуманном, тщательном осуществлении единой технической политики, а у министерства сейчас все карты в руках. И мы не собираемся замыкаться в рамках своей отрасли, наши связи с другими министерствами будут крепнуть, иначе и нельзя. Предприятия различных систем также не должны порывать связей, налаженных в недавний период (совнархозы дали нам в наследство и положительные моменты). Кстати, вспомогательные цехи литья, штамповки, металлоконструкций и другие и впредь должны облегчать работу заводов разных министерств.

— Владимир Иванович, как мыслится переход на работу по-новому?

— Перевод предприятий нашей системы будет постепенно осуществляться в 1966 — 1967 годах. В апреле начнем эту работу на заводе «Красный молот», в Грозном.

Но уже сейчас к перестройке очень энергично готовятся люди. Я имею в виду меняющийся склад мышления руководителей многих предприятий.

Раньше, допустим, когда распределялись средства на год, директор, который поголосистей, требовал немалых денег: «Я строю то, я строю это». А теперь действуют осторожней, осмотрительней.

Бывает, предлагаешь: «Денег много, бери». А директор негромко: «Я и реконструкцией на существующих площадях обойдусь пока». Люди понимают, что чем больше нахватаешь средств, без достаточных оснований развернешь новое строительство, тем ниже будет фондоотдача, на каждый вложенный в кирпичи рубль доход может оказаться весьма низким... Словом, взвешивают, размышляют, считают. Время бездумных решений безнадежно проходит. Как правило, предприятия берут повышенные обязательства по таким показателям, как объем реализованной продукции, прибыль...

— Над чем работаете сейчас? Какие узловые вопросы решаете?

— Два. Определяем потребность в оборудовании, нужном в связи с возрастающими темпами добычи нефти: ведь сейчас добавилась нефть тюменская, скажем... И еще: работаем над вопросами повышения качества оборудования. Составили карты технического уровня и смотрим: где отстаем от мировых стандартов, там намечаем модернизацию, усовершенствование или полную замену узлов и агрегатов. Это вопросы нашего пятилетнего плана...

— Вы сказали о тюменской нефти. Один из корреспондентов «Смены» в прошлом году шел из Тюмени через тайгу с колонной машин. Везли в Сургут оборудование для нефтяников. С транспортировкой было очень трудно. Сибиряки много говорили об оборудовании «в северном исполнении». Есть ли уже такое?

— Проблема известная и наболевшая. В Сибири транспортировка — главная беда пока. «Северное исполнение» — это «блочное исполнение».

Нашими институтами запроектированы опытные образцы буровых установок в блоках. Ведь ясно, что махину в 100 тонн очень трудно доставить в тот же Сургут. Поэтому установка «разбивается» на блоки, вес их сравнительно невелик — приемлемый для транспортировки в условиях Сибири. Это и есть «северное исполнение». Первые образцы уже выполнены в металле и доставлены к месту назначения.

В будущем для тюменцев станем готовить оборудование, которое можно будет доставлять, несмотря ни на какие болота, самолетами вертолетами...

Наша беседа прервана приходом к В. И. Павлову директора Верхне-Сергинского завода на Урале.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.