Эффект плюрализма

— То, о чем вы говорите, в разной степени волнует многих граждан нашей страны, но, наверное, всех одинаково волнует вопрос: как создать гарантии демократии, гарантии соблюдения прав человека?

— Наше законодательство нужно привести в соответствие с международным. в частности, с Итоговым Венским Документом. Это прежде всего.

Гарантии должны быть заложены в самих законодательных актах. Без этого вообще нельзя говорить о соблюдении прав человека. В наших законодательных актах до последнего времени не хватало именно этих гарантий, то есть человеку вроде бы предоставляются большие права, но в случае ущемления прав его некому защищать.

К нам, юристам, постоянно обращаются с просьбами высказать свое мнение по тем или иным проектам законов. Мы работаем, передаем свои пожелания, а потом, когда выходит новый закон, с сожалением обнаруживаем, что работа наша идет в корзину. Почему так происходит, мне неведомо.

— В таком случае, кто же у нас в стране создает проекты законов? Конкретно?

— Затрудняюсь ответить на этот вопрос четко. Однако думаю, если бы среди депутатов Верховного Совета было побольше юристов, специалистов по правам человека, мы бы все от этого только выиграли. А разрыв между декларируемыми и реальными правами человека существует во всех странах. Нужны объединенные усилия юристов всего мира для разработки концепции механизма гарантий прав человека.

Важный элемент гарантий — право депутата на запрос. Возьмите, к примеру, практику британского парламента. На запрос депутата отвечает премьер-министр. «Таймс» дает стенограммы дискуссий. У нас право на запрос не «работало». Депутаты, как автоматы, голосовали за то, что им предлагали сверху, а запросы депутатов должны, на мой взгляд, в обязательном порядке включаться в повестку дня заседаний Верховного Совета. Три-четыре дня — ответы на запросы депутатов. Тут уже потребуются конкретные, аргументированные ответы, принятие мер. Правительство свои позиции будет объяснять, а депутаты решать: так делать или иначе. Эти дебаты нужно печатать в прессе. Люди будут следить за ходом дискуссий. Избиратели увидят, как депутаты борются за их интересы, какова реакция правительства. Все это повысит ответственность не только депутатов, но и правительства.

Конечно, нельзя не сказать о судах, которые должны превратиться в универсальное средство защиты прав человека.

— Раз вы заговорили о судах, вопрос о политзаключенных. Есть ли они у нас?

— И граждане СССР, и иностранные граждане предъявляли нам списки так называемых политзаключенных. Мы изучили их. По нашим проверкам, подавляющее большинство этих людей было осуждено за уголовные преступления.

С 1986 года статья за антисоветскую агитацию не применяется, с конца 1988-го осужденные по этой статье освобождены. Не вышли на свободу лишь те, кто проходил по совокупности статей.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, например, грабитель или убийца вдруг стал кричать: «Долой Советскую власть!» Он, что, превращается в политзаключенного? Политическими лозунгами очень удобно прикрывать свои уголовные дела. По данным КГБ, в изоляторе следственного отдела уже примерно два года не содержатся лица, задержанные по политическим мотивам.

— А как обстоят дела за рубежом?

— Американский наблюдатель в ООН подтвердил, что в США двести политзаключенных.

С проблемами политзаключенных и диссидентов дело порой доходит до курьезов. В конце декабря прошлого года в Москве проходила Международная конференция по истории прав человека и современности. Приехали крупнейшие специалисты из США, Франции Англии, других стран. И вот когда академик Кудрявцев закрывал заседание и объявлял перерыв, неожиданно в зале появилась неизвестная женщина и попросила слова. После перерыва ей дали возможность высказаться. Она учительница из Волгограда, ее преследовали за критику, оскорбляли, ее и мужа представляли психически ненормальными. В итоге она попросила у международной конференции защиты. И вдруг начала говорить о том, что верит в победу перестройки, верит в партию, мол, второй партии нам не надо!.. Потом, в кулуарах, когда мы обсуждали происшедшее, западные коллеги усомнились, что эта женщина — не подставное лицо и вся ситуация не была спланирована заранее...

Еще пример. В феврале, по инициативе американцев, был проведен радиомост «Нью-Йорк — Москва» по проблемам прав человека. С их стороны участвовали профессор университета и политический деятель. Они представляли «Голос Америки». С нашей стороны был приглашен я, отвечал на вопросы, очень доброжелательные, корректные. Под занавес я попросил ответить, какую проблему в области прав человека они считают главной в своей стране. «Очень хороший вопрос, — сказали мне, — но, к сожалению, время наше уже истекло...»

— Наш разговор мы начали с вашей кафедры. Давайте этим же и закончим. Поэтому последний вопрос: с какими проблемами вы сталкиваетесь в своей работе?

— Главная: нет специалистов по правам человека. В международных конференциях по правам человека мы всегда были самыми активными участниками, а вот в собственной стране никто этим никогда не занимался.

Считаю, должен быть изменен процесс подготовки будущих юристов. Не говорю уже о том, что юристов у нас в несколько раз меньше, чем на Западе. Там не представляют себе, как и шаг-то ступить без адвоката!..