Своего друга Смаила я застал задумчивым и невесёлым. Мне показалось, что он осунулся за те несколько дней, которые мы с товарищами провели на охоте в Алатауском ущелье.

Старик сидел у входа в свою юрту, небрежно накинув на плечи выцветший зелёный чапан.

- Пока ты ездил, случилась большая беда, - тихо проговорил охотник, поднимаясь мне навстречу. - Зайди в юрту, посмотри!

Обеспокоенный за семью Смаила, я, нагнувшись, чтобы не задеть головой деревянную перекладину низеньких дверей, быстро вошёл в жилище друга.

В юрте не оказалось ни души. Здесь, как всегда, было чисто прибрано. Возвышались стопки разноцветных одеял, кошм и подушек. Большой медный самовар стоял на обычном месте, окружённый чайниками и пиалами. Деревянный керсень для кумыса, ружья... Всё так же, как в день нашей последней встречи со Смаилом. Я взглянул в угол юрты и понял, что произошло: прижавшись к седлу и откинув широкое крыло, лежал на боку огромный беркут. Из клюва на белую кошму скатывались капельки крови.

Птица тяжело, отрывисто дышала и неподвижными, открытыми глазами смотрела в одну точку.

- Эта старая, хитрая волчица погубила не одного орла. Вот взгляни! - с этими словами Смаил откинул голубую занавеску и бережно снял с гвоздя шёлковую нитку, на которой были нанизаны одиннадцать голов беркутов.

Глаза Смаила засветились глубоким чувством. Я читал в них и гордость за уменье приручать хищных птиц и печаль от тяжёлых для охотника утрат.

Головы беркутов спокойно покачивались на шёлковой нитке. И казалось, что солнечные лучи, пробившиеся через тундук юрты, оживили мёртвые глаза птиц.

А Смаил, глядя на реликвию, вспоминал свою нелёгкую, полную забот и приключений охотничью жизнь.

- Вот это был брат Стального Когтя - знаменитого орла! - медленно и тихо рассказывал он, перебирая птичьи головы. - Однажды с Давлятбаком мы ходили в горы и вынимали из гнезда двух птенцов, когда орлы улетели за добычей. А это - Золотое Ухо. Он брал лисицу искусней всех других беркутов. Вот и Ночная Молния, зоркий и смелый был орёл. И всех трёх погубила волчица. Каждый из одиннадцати беркутов был хорошим помощником на охоте, и ни один из них не боялся брать волка. За то, что я сдал на заготпункт много звериных шкур, меня пригласили в Москву на большой праздник охотников. Я ездил в великий город вместе с братом Стального Когтя. Сам Сталин, наверно, узнал о моих беркутах, если мне дали орден!

Смаил распахнул чапан и показал высокую награду. Затем, положив за губу щепоть табаку, он на минуту умолк. Рука его осторожно гладила крыло раненой птицы. Беркут, словно чувствуя ласку хозяина, опускал голову, и дыхание его становилось более ровным и спокойным.

- Когда в Каскеленской долине появилась эта серая ведьма, - продолжал охотник, сдвигая густые брови, - волки стали чувствовать себя здесь, как дома. В колхозах пастухи каждую ночь поднимали тревогу. Тогда я пустил по следам зверя Золотое Ухо. Беркут был смел и горяч, но волчица оказалась хитрее лисы. Она будто чуяла взлёт беркута и, не дожидаясь его нападения, сразу легла на спину, выставив цепкие лапы. Золотое Ухо поранил волчицу, но она перегрызла ему ногу и ушла. Беркут захирел, перестал кушать, и голова его оказалась на этой нитке.

С тех пор волчица долго не появлялась в степи. Вскоре я приручил Ночную Молнию. Хотя беркут был молод и умён, я берёг его и. вспоминая печальную историю с Золотым Ухом, не выпускал на волка.

Успокоенный долгим отсутствием волчицы, я однажды разрешил Ночной Молнии ударить выслеженного собакой серого зверя. Оказалось, что волчица снова вернулась и перехитрила ещё одного беркута: орёл мой разбился о камни.

Смаил тяжело вздохнул.

- Ты знаешь, как трудно выучить орла! - сказал он, нервно пошевеливая пальцами загорелой, обветренной руки. - Я могу купить патефон и новую юрту. Я хорошо зарабатываю в колхозе. Но в каком магазине продадут мне такую птицу, которая без слов понимает каждое движение своего хозяина, узнаёт голос его собаки и топот хозяйского коня?!

После потери Ночной Молнии я ушёл в Киргизию и там, в скалах Боомского ущелья достал из гнезда нового птенца. Я вырастил из него сильного и умного беркута. Синий Клюв смелее и послушнее всех птиц, которые были у меня раньше.

Я очень берёг его и ни разу не пускал на волка. Недавно в Каскеленской долине снова начались ночные тревоги. Наступила пора, когда волчицы выводят на охоту свои выводки. Каждый день в колхозах недосчитывались овец, а иногда серые разбойники нападали и на коней.

Ко мне приехал председатель райисполкома и попросил отогнать волков. Я знал, что никто из охотников Каскеленской долины после гибели моих орлов не решался рисковать своими беркутами. Они указывали на меня и говорили: «Если сам Смаил не идёт больше на полка, нам нечего и пытаться убить зверя!»

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.