Внимательно, с большим интересом прочитал в третьем номере «Смены» статью бригадира путевых рабочих из Целинограда Владимира Каа. Как юриста, мое внимание особо привлекли в ней два момента.

Первый. Как в рамках бригады развивается рабочая демократия, рабочее самоуправление? Момент важнейший. Бригадная форма организации и стимулирования труда становится основной в нашей экономике. Бригада – первичная ячейка трудовых коллективов, которым Конституция СССР предоставляет широкие права. Значит, от того, как используются эти права на уровне бригады, во многом зависит успех в работе всего производственного коллектива. Эти права должны определять законы жизни бригады. И, как видно из выступления бригадира Каа, это действительно так.

Второй момент. Давайте задумаемся над такой ситуацией: в процессе рабочего самоуправления бригаде приходится решать немало проблем нравственного порядка. Насколько грамотно решаются они в правовом отношении? Думаю, взглянуть на дело с этой стороны полезно. Ведь бригада в наши дни – в особенности работающая на единый наряд – уже не просто первичная трудовая ячейка. Она призвана быть и низовым звеном управления. На эту роль ее прямо нацеливает действующее трудовое законодательство. Управлять же можно и должно только строго в рамках социалистической законности. Не нарушая при этом и законов нашей социалистической нравственности.

Анализируют ли сами бригадиры, советы бригад свою деятельность с этой точки зрения?

Жизнь невозможна без острых столкновений, конфликтов. Она часто ставит отдельных людей, а то и целые коллективы перед непростым выбором. Люди зачастую ищут выход, что называется, по собственному разумению, сообразно своим принципам, чувствам. Руководствуясь принятыми в коллективе оценками. Причем в разных коллективах эти оценки могут и отличаться друг от друга. Где-то терпимее относятся к одним недостаткам, где-то к другим. Нравственный компас, безусловно, необходим в бурном море производственных коллизий, человеческих взаимоотношений. Но есть еще один компас – правовой. Очень важно, чтобы их показания совпадали. Чтобы, избрав в какой-то ситуации тот или иной выход, люди имели на него не только моральное право, но и право, предусмотренное законом. Тем более что закон вбирает в себя наши нравственные принципы.

Необходимо сразу заметить: для многих хозрасчетных бригад функция управления еще нова и потому особенно сложна. Так что какие-то ошибки и промахи тут в принципе объяснимы. Но их необходимо фиксировать, о них нужно знать, чтобы не только исправлять, но и не допускать в будущем.

Бригада Владимира Каа добилась немалых успехов, она не топчется на месте, в коллективе сложился благоприятный для дела микроклимат. Обо всем этом бригадир рассказал довольно убедительно. Мы вправе сделать вывод, что бригадная форма организации и стимулирования труда действительно благоприятствует развитию рабочей демократии, повышает роль трудового коллектива в управлении производством. Статья убеждает и в том, что на каждом рабочем месте, в каждой рабочей профессии бригадный подряд открывает неограниченные возможности для становления подлинно хозяйского отношения к коллективному труду, к его конечному результату, развивает трудовую активность, вскрывает дополнительные резервы.

Но давайте обратимся к некоторым примерам из жизни бригады.

«Если и решим принять человека на работу, – рассказывает бригадир, – то только с испытательным сроком. Месяц отработай, покажи себя. Если будем довольны, тогда можешь писать заявление: «Прошу зачислить меня в бригаду путейцев». И далее о том, что такой же порядок и в других бригадах.

Есть у бригады моральное право поступать так? Как будто бы есть.

А теперь все это проанализируем. Действующее законодательство о труде предусматривает возможность испытания нового работника, если администрация недостаточно осведомлена о его рабочих возможностях, либо сомневается, что его квалификация соответствует предоставляемой ему работе. Такое испытание может быть назначено при заключении трудового договора по обоюдному согласию рабочего и администрации. Причем следует заметить, что срок испытания не может превышать одной календарной недели. Необходимо знать: трудовой договор рабочий заключает не с бригадой, а с предприятием. Так что никакое испытание нового рабочего до заключения трудового договора законами не предусмотрено. А для некоторых категорий рабочих испытание вообще не положено.

Так что практика применения месячного испытательного срока противоречит законодательству. Она может привести к неприятным для бригады и администрации предприятия последствиям. Представим себе такой случай. Бригада установила испытательный срок новому рабочему. К концу месяца пришла к выводу, что коллектив его работа не устраивает. Обращаются с просьбой к администрации об увольнении. Человека увольняют как не выдержавшего, по мнению бригады, испытательный срок. Не работал он так, как принято в коллективе, как нужно коллективу. С точки зрения нравственности претензий тут быть не может. Но если уволенный таким образом работник обратится в суд, его обязательно восстановят на работе в прежней должности. И суд еще накажет виновное в незаконном увольнении должностное лицо, обязав возместить ущерб, причиненный предприятию, – речь идет об оплате вынужденного прогула. Вот к чему приведет расхождение между правом моральным и правом, определенным законом.

Но все это отнюдь не означает, что у бригады нет никаких прав, когда дело касается отбора рабочих. Права эти вполне достаточны. Надо только умело, не переступая черту законности, пользоваться ими.

Так, совет бригады (если в бригаде нет совета, его функцию выполняют совместно бригадир и профгрупорг) вправе рассматривать вопросы приема в бригаду новых членов, выведения из ее состава, а также увольнения отдельных членов. Бригада может вывести из своего состава некоторых работников, если на общем собрании коллектива было принято решение о выполнении доведенного ей плана меньшим составом. В таком случае выведение освободившихся рабочих производится по правилам, предусматривающим сокращение численности или штата рабочих. Позиция бригады будет неуязвима как с моральной, так и правовой стороны.

Вопрос же об увольнении может и должен рассматриваться лишь как высшее дисциплинарное взыскание за нарушение трудовой дисциплины или другие проступки, исчерпывающий перечень которых содержится в статье 17 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде.

По всем этим вопросам совет бригады может выработать свои предложения и передать их на рассмотрение администрации предприятия. Если предложение достаточно мотивировано, администрация может согласиться с мнением совета и принять окончательное решение в точном соответствии с трудовым законодательством. И тогда упрекнуть бригаду будет не в чем.

Другой пример из рассказа целиноградского бригадира, мимо которого не может пройти юрист, – это история увольнения рабочего Николая. Не может, потому что возникают большие сомнения в правильности действий бригады и администрации по борьбе с нарушениями трудовой дисциплины. Да и опасность потерь морального плана здесь весьма очевидна.

Владимир Каа характеризует Николая как «большого лентяя». Он не объясняет, в чем конкретно заключалась его «большая лень». Остается догадываться, потому что эмоции, вложенные в определение «лентяи», юриста устроить не могут. Очевидно, это был рабочий, который систематически и умышленно, без уважительных причин не выполнял нормы выработки, недобросовестно относился к другим трудовым обязанностям. И, надо полагать, неоднократно привлекался за это к дисциплинарной ответственности. Подчеркиваю – неоднократно. Лишь прогул, как исключение из общего правила, может повлечь за собой сразу самое строгое наказание – увольнение с работы.

Что ж, если все обстояло именно так, законодательство о труде предусматривает в подобных случаях и увольнение. Но увольнение – крайняя мера. Ее применение возможно лишь тогда, когда исчерпаны все другие меры воздействия. Когда коллектив выполнил свой нравственный долг – попытался перевоспитать человека. Здесь, как мы видим, закон прямо диктует моральный подход к делу.

Предположим, Николай заслужил такое строгое наказание. Но почему же бригада Владимира Каа, освободившись от «лентяя Николая», долгое время вполне терпимо относилась к другому прогульщику – Михаилу Ивановичу? И тут выясняется, что, прогуляв несколько дней, он потом оставался на сверхурочную работу и «все с лихвой возвращал». Автор имеет в виду, что Михаил Иванович в результате ничего не терял в заработке, несмотря на прогулы. Но ведь своей сверхурочной работой этот работник способствовал и выполнению бригадного плана, не правда ли? Так, наверное, именно поэтому коллектив терпел его грубейшие нарушения трудовой дисциплины? И если потянуть эту ниточку дальше, не потому ли бригада освободилась от «лентяя Николая»,что он не хотел выходить на сверхурочные работы? И дело было не в умышленном, без уважительных причин невыполнении норм выработки? Очень хочется верить, что мои предположения неверны, что бригада все-таки не просто освободилась от Николая, а прежде попыталась сделать все, чтобы повлиять на парня, научить его работать добросовестно. Иначе действия ее никак не назовешь ни высоконравственными, ни законными.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.