Дорога

Володя с Галей с утра удили рыбу, а я стирала и ждала их и Капу. Мне хотелось, чтобы она пришла до них и рассказала бы мне о себе. Мне хотелось все о ней узнать, она меня очень интересовала. Мне казалось, что таких девочек, как она, не пускают жить в бараке и работать в совхозах. Почему она приехала?

Я ждала Капу и все приготовила: заварила чай, сделала салат из редиски и сметаны. Я подмешала в него яблоко и все надеялась, что Капа обязательно спросит: откуда такой вкус у салата необычный?

Она все не шла и не шла, и я совсем соскучилась в одиночестве. И вдруг она пришла, я посмотрела на нее и ахнула: она была совсем некрасива! Что с ней сделалось за день? Серое, тяжелое лицо; я вдруг заметила, что у нее лицо совсем квадратное, что она сутулая и шея у нее короткая. Я все это увидела только что. Солнце меня ослепило, что ли? Где ее глаза, румянец, чистые белки? Вялое, припухшее лицо, черные руки. Она устала. И ее усталость сразу передалась мне.

- Чай будем пить?

- Нет, спасибо!

- Ну, а салат?

- Нет, не хочу. Полежу. Она легла.

И я разочаровалась. Ну что это? Есть не хочу, говорить не хочу.

Я закурила и ушла на крыльцо.

- Все-таки, может, выпьем чаю? У меня салат очень вкусный! Давайте?

Нет, она не хотела.

Я пила чай грустно и тихо, и вдруг Капа поняла, как мне хочется угостить ее чаем.

- Пожалуй, дайте мне, - сказала она. И стала молча пить, молча, не глядя на меня, посапывая. Ела салат и ничего не сказала, ни слова.

Капочка...

Она легла спать, и я ждала: сейчас и захрапит. Но крепкий чай ей не дал спать. Она ворочалась, вздыхала. Может быть, и я не дала ей спать: все думала про нее. И вдруг она сказала:

- Легла вот и отлежалась. Так устала, что просто руки не поднять. Прополка, да еще ведь я и не полола давно.

- А вы откуда? - спросила я, а она не отвечала.

Нет, ее не заставишь говорить! И я приготовилась заснуть. И вдруг она сама заговорила:

- А чего вы курите? Зачем? Некрасиво для женщины.

- Да вот курю. Ночи не спала, а моя свекровь курит, и я закурила. Так и привыкла.