Герою Советского Союза, комсомольцу Евгению Константиновичу Федорову, астроному - магнитологу дрейфующей полярной станции «Северный полюс» присвоено ученое звание доктора географических наук.

В школе его называли в шутку «наш Ньютон». Не по летам любознательный, Женя был признанным вожаком небольшой компании таких же непоседливых и беспокойных ребят. Очень часто по ночам раздавался еле слышный заговорщический стук в окно. Женя быстро вскакивал, одевался и тихо, стараясь не разбудить домашних, выскальзывал из дома. В окрестностях города, на берегу реки или в лесу, ребята поджидали рассвет. Таинственные шорохи и всплески доносились из темных омутов, под волжскими крутоярами. Сколько бесконечно увлекательных открытий ждало здесь юных естествоиспытателей! На песчаных отмелях и в осыпи ручьев они откапывали неизвестные им камни. На лесных полянах срывали незнакомые цветы. Много раз лесные пичуги не находили в гнездах своих птенцов: их уносили с собой Женя и его друзья, твердо решившие вскормить птичек и сделать их ручными.

А дома, загромождая столы, полки и подоконники, с каждым днем росли коллекции растений, насекомых, минералов. Одно увлечение сменялось другим. Вместе со своими приятелями Женя то самозабвенно мастерил первый в городе коротковолновый радиоприемник, то трудился над аквариумом, то строил обсерваторию.

Однажды директор местной обсерватории разрешил Жене и его приятелю посмотреть на звезды в телескоп. То, что они увидели, ошеломило ребят. Небо открылось им во всей бесконечной глубине. Далеко, в бесконечности мировых галактик, мерцали звезды. Звезды имели свои имена. Путешествие по небу оказалось еще более увлекательным чем ночные прогулки по пригородным лесам. Ночь в нижегородской обсерватории открывала новые горизонты. Так начиналась юность.

Серьезные раздумья начались в семнадцать лет, когда Евгений окончил девятилетку. Нужно было избрать специальность. Какую? Хотелось быть инженером: строить, создавать. Заманчиво было стать путейцем: путейцы проводили железные дороги, открывая новую жизнь для далеких окраин. Ну, а инженеры - электрики или строители? Все было увлекательно, интересно. Женя подал заявление о приеме в четыре высших учебных заведения сразу. Он сдал экзамен, но принят не был по молодости лет. Только через год поступил он в Ленинградский университет. В 1932 году двадцати двух лет Евгений Константинович Федоров закончил университет по специальности земного магнетизма.

По окончании вуза Федоров сразу же поехал в Арктику. С трепетом и волнением ехал он в край, о котором мечтал давно. На Земле Франца - Иосифа и затем на мысе Челюскина Евгений Константинович зимовал и работал вместе с Иваном Дмитриевичем Папаниным.

Вспоминая о своем полярном крещении, Евгений Федоров писал: «В ноябре приступили к научной работе. Но и ей предшествовало много черновых дел. Все приходилось делать самим. С ноября все лаборатории были пущены на полный ход. Это время совпало с началом полярной ночи. О полярной ночи рассказывают много «страшного», но когда у человека много работы и когда работа его интересует, время идет незаметно, времени даже не хватает и полярная ночь не тяготит. У всех нас было много работы и никакой хандры...»

Впервые я увидел Евгения Федорова 19 февраля на льду Гренландского моря. Два советских ледокола: «Таймыр» и «Мурман» - подошли вплотную к льдине, на которой 274 дня жил и работал коллектив экспедиции «Северный полюс».

Мы бежим по снегу, по льду, падая, и поднимаясь, и снова падая, подравнивая ряды на ходу.

Навстречу нам выбегает улыбающийся Иван Дмитриевич Папанин. Его подхватили на руки. Рядом с ним высоко вверх под общий хохот взлетают Кренкель, Ширшов и Федоров.

Больше всех, пожалуй, волнуется Федоров. Он беспомощно машет рукой, но все напрасно.

При каждом новом взлете широко распахивается меховая куртка (хорошо, что она без пуговиц, иначе ни одна из них не выдержала бы)...

Лагерь, прославленный лагерь, шагах в ста - полутораста. Слышно, как там лает «Веселый».

- Будем лагерь снимать, - сказал Папанин, отвечая на рапорт Остальцева.

Будем лагерь снимать! Но нам хочется сохранить его вот таким, каким мы его увидели, чтобы не только мы, но тысячи, десятки и сотни тысяч советских людей сами побывали на льдине, зашли в снежные дома, где жили папанинцы, осмотрели их научные приборы.

Комсомолец, молодой ученый Федоров, показывает нам легендарный лагерь. Федорову всего 28 лет.

В 28 лет осваивать Северный полюс, куда столетия стремились лучшие из смельчаков!

Какое прекрасное начало жизни, как много впереди!

По снежному покрову протоптаны тропинки. Вдоль одной из них флажки. Это дорога на аэродром, который только вчера унесло. Другая тропинка приводит к остаткам хозяйственного склада. У ямы, оставшейся от склада, недавно еще зияла широкая трещина. Сейчас ее затянуло молодым льдом.

Женя Федоров рассказывает о той тревожной ночи, когда папанинская льдина расползлась как гнилая и все они пришли сюда, чтобы, рискуя жизнью, спасать запасы одежды и снаряжения. Трещина прошла так, что дверь хозяйственного склада повисла над водой. Кроме того ее изрядно занесло снегом. Было очень легко провалиться в бездонный ручей. Выход из этого неприятного положения нашел Папанин. Орудуя тяжелой пешней, он разворотил крышу склада, пролез в эту дыру и, балансируя на ящиках, стал выбрасывать вещи наружу.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.