Писатель становится воспитателем в том случае, если он открывает людям характеры, которые привлекают своим духовным богатством, нравственной чистотой, вызывая желание подражать этим героям.

А. ДЖИГАРХАНЯН. Искусство, как и литература, тоже воспитывает людей, ибо в истинном искусстве, в самой его природе незримо присутствует воспитательное начало. Но произведение искусства доходит до нашего сердца только в том случае, если оно способно нас потрясти. Истина эта, разумеется, не новая, но ничего лучше я не знаю. Если же авторы того или иного произведения будут пытаться воспитывать зрителей впрямую, предлагая им готовые формулировки, но не потрясая образами, то тогда ничего не получится.

Особенно часто грешит таким упрощенчеством телевидение...

Но ведь как только нам заранее скажут, что Вася плохой, а Петя хороший, не дав почувствовать, какая биография стоит за каждым из героев, какой мир, как нам сразу становится скучно, неинтересно... И, естественно, такого рода искусство никого воспитать не может. Я уверен: слабая художественная форма может скомпрометировать даже самую прекрасную идею. Об этом следует задуматься всерьез. Ведь подсчитано, что только первую программу ЦТ смотрит около 170 миллионов зрителей, среди которых, наверное, большинство – молодежь...

Один из моих самых любимых героев – Сократ, роль которого я играю в спектакле «Беседы с Сократом» на сцене Театра имени Маяковского. Там есть поразительная фраза: «Если бы люди были образованны, зло исчезло бы». Речь, разумеется, идет о нравственном образовании.

Нужно, конечно, быть утопистом, чтобы верить, будто плохой человек, придя в театр или в кино и увидев там «плохого» героя, мгновенно перевоспитается и станет хорошим. Нет, конечно... Но если он испытает то потрясение, о котором я говорил, он задумается и какие-то изменения в нем постепенно произойдут…

Г. БАЖЕНОВ. У литературы и у искусства много дел на земле, по образному выражению Сергея Залыгина. Но не случается ли иногда так, что, стремясь охватить все многообразие современного мира, некоторые деятели нашего искусства и нашей литературы забывают, что главное здесь именно «человековедение», о чем в самом начале нашей беседы напомнил Михаил Николаевич Алексеев?

Л. ЖУХОВИЦКИЙ. То, что зафиксировано в моральном кодексе Программы нашей партии, утвержденной XXIII съездом, отражает весь послереволюционный опыт воспитания нового человека. В октябре семнадцатого года мы только приступили к решению этой задачи, а сегодня целеустремленно идем к цели во всеоружии средств для ее достижения. Вопрос «Как лучше?» никогда не будет снят с повестки дня, ибо нравственному совершенствованию нет пределов.

Мне кажется, искусство и литература из своих традиционных задач сегодня должны особое внимание обратить на одну: помогать молодому человеку развиваться в мыслящую, самостоятельную, ответственную личность. Ведь ему предстоит жить и работать в сложных обстоятельствах, не «просматриваемых» на десятилетия вперед, предстоит самому улавливать и разбирать не всегда ясные сигналы жизни, принимать решения и отвечать за них.

Думаю, что вполне верный вывод, извлеченный читателем из книги, не будет до конца эффективен, если он получен без напряжения, без труда. Я уже не говорю о том, что это приучает к интеллектуальному и нравственному иждивенчеству. Воспитывает не результат, а сам процесс, читательское сопереживание и, если можно так выразиться, сомышление. В этом смысле вопрос без ответа иногда, пожалуй, даже полезней, чем вопрос с ответом. Подлинное произведение искусства всегда дает нам труднейшее «домашнее задание» – случайно ли проблема Печорина, Татьяны Лариной или Базарова мучает нас всю жизнь? И, ломая голову над судьбой Печорина, мы сами становимся умней...

Серьезного прозаика по-настоящему радуют не письма, полные похвал, а письма, полные вопросов. Серьезного драматурга больше устраивает не положенный по ритуалу взрыв аплодисментов в финале, а напряженная тишина, сменяющаяся напряженным гулом. Хорошо, когда спектакль вместе со зрителем выходит на улицу, растекается по городу, продолжается в автобусах, в лифтах, в кухоньках за поздним ужином. Да, театр начинается с вешалки. Но истинный театр никогда не кончается вешалкой!

Будить, будоражить, даже раздражать мысль – вот, наверное, самая важная сегодня задача искусства.

От редакции.

Тема, которой было посвящено заседание нашего «круглого стола», практически неисчерпаема. Поэтому многие читатели, вероятно, захотят поделиться мыслями по существу затронутых проблем, дополнить кого-либо из участников или кому-то возразить, так как некоторые утверждения носили заостренно-полемический характер.

Редакция «Смены» и все участники «круглого стола» с интересом ознакомятся с откликами наших читателей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.