Добрая Лиза

Павел Емелин| опубликовано в номере №1358, декабрь 1983
  • В закладки
  • Вставить в блог

– Что ты, что ты, не дури! Или опозорить меня хочешь? Как потом людям-то в глаза глядеть?

Лиза и сама толком не понимала, что с ней. Ничего как будто не изменилось, но в последнее время она стала раздражительной, вспыльчивой. Недавно нагрубила Эдику, матери, когда те рассуждали, где лучше жить молодым здесь или у его тетки. Эдик весь ушел в хлопоты о предстоящей свадьбе: ездил по магазинам, заказал банкетный зал в кафе, рассылал приглашения. Лизе порой казалось, что это не Эдик, а совсем незнакомый ей человек. Разве он похож на того запутавшегося в жизни парня? Того она жалела, а этот?.. Нужны ли ему ее жалость и доброта?

Сбылось то, о чем Эдик мог только мечтать. У него есть дом, семья – жена и крошечная дочурка Леночка. Но нет главного, что, по его мнению, придает жизни смысл, – прочности, устойчивости. И все Лиза! Временами бывает веселой, ласковой, а То целыми днями молчит, хмурится. Или вздохнет и скажет: «Не могу больше, уж лучше разойтись, чем жить так».

Ничем на нее не угодишь. Он работает за двоих, старается, чтобы в семье был достаток, навел порядок в квартире – перестелил полы, оклеил стены новыми обоями, врезал в дверь еще один замок. Теща его не нахвалит, а Лизе все это безразлично. Еще и насмешки строит. Купил недавно в универмаге картину «Три богатыря», повесил над сервантом. Лиза говорит: «Зачем они здесь? Рюмки охранять?»

Насчет рюмок она зря. Пьет он в меру, по праздникам. Бывает, конечно, и после работы. Но как без этого? За «спасибо» тебе никто ничего не сделает, а машине ремонт нужен. Кроме того, имеет он право поговорить с другом по душам? Приходили они с Петром, так Лиза даже за стол с ними не присела. Занята, дескать. Чем занята? Пластинки крутит да книжки читает. А он приглашал Петю, так сказать, с ответным визитом. Думал, авось подружатся семьями. Не вышло. Вот и беседуют в «забегаловках».

– Какого рожна ей еще надо? – жаловался Эдик другу. – Зарплату отдаю, пеленки стираю...

– Женщина, потому и капризы, – заключил многоопытный Петр. – Ты что ей на Восьмое марта дарил, цветы?

– Духи, – нехотя ответил Эдик. – Буду я у спекулянтов каждый цветок за пятерку брать, как же!

Лиза порой физически ощущала нехватку воздуха. В квартире стало тесно от громоздких, ненужных вещей, которые появлялись стараниями мужа и матери. Приобретя что-то, они приглашали и Лизу порадоваться вместе с ними, но она не находила в себе подобающих случаю чувств. Хотелось другого, чего-то большого, светлого, праздника для души. Вспоминала, что за время замужества они так ни разу и не были в театре. Эдик поздно возвращался с работы или уезжал в дальние рейсы. Пойти одной значило бы вызвать ревнивые подозрения и глупые пересуды.

Недовольство, раздражение, мелкие обиды – все накапливалось, накручивалось, как снежный ком. С каждым днем ком этот увеличивался, тяжелел и подвигался к той точке, откуда мог покатиться вниз и разлететься в прах. «Кому нужна моя доброта? – укоряла себя Лиза. – И его не исправила и себе жизнь испортила. Зачем я тогда слушала его, а не тех, кто меня удерживал?» Видно, в один из таких горьких дней она и написала письмо в редакцию.

...О несчастье она узнала вечером. Прибежал Петр и сказал, что Эдик попал в аварию.

– Жив? – с испугом спросила Лиза

– Жив, – успокоил ее Петр. Мальчишка-школьник неожиданно выскочил из-за угла прямо на дорогу. Эдик резко нажал на тормоз и вывернул руль вправо. Машина кабиной ударилась об осветительный столб. Мальчишка не получил и царапины, а водителя увезли в больницу в бессознательном состоянии.

Лиза наскоро оделась и выбежала на улицу. Все ее прежние обиды отступили перед бедой. Ей вдруг открылась вся та цепочка, которая уже навсегда связала их троих – ее, Эдика, Леночку. Лиза на какую-то секунду представила свою жизнь без Эдика и ужаснулась. Она поняла, что без его постоянной заботы, без его твердой руки они с дочкой осиротеют, пропадут. У них разные вкусы, разные увлечения, но разве это главное? Главное другое – он любит ее, Лизу, у них есть дочь, а все остальное придет. Лишь бы Эдик был жив. «Лишь бы он был жив, лишь бы он был жив», – беззвучно повторяла Лиза.

В больницу она ехала в полупустом трамвае. Люди удивленно смотрели на молодую женщину, которая плакала, не стесняясь слез. О чем она плакала, никто не догадывался.

К счастью, Эдик скоро выписался из больницы вполне здоровым, вот тогда-то мы и встретились с Лизой снова. Уже в доме молодых супругов. Эдик играл с дочкой, Лиза, поглядывая на их веселую возню, рассказывала о своем, как она пошутила, прозрении. Рассказывала, а сама опять ждала от меня совета.

А я не знал, что тут ответить, что посоветовать. Слушал Лизу и вспоминал давно прочитанные строки: Принимаешь такого? С ошибками юности прожитой? – И ответила ты: «Принимаю такого, как есть!» Поэт писал о счастливой любви. Вернее, о любви, которая вопреки «ошибкам юности» одного из влюбленных стала все-таки счастливой. Потому что Она умела и верить, и ждать, и бороться, и прощать. Лиза на тот же, в сущности, вопрос ответила иначе: «Не принимаю. Стань таким, как я хочу». От такого требования веет чем-то эгоистическим, хотя с самого начала Лиза понимала, что Эдик «другой», не отвечающий ее представлениям об идеальном спутнике жизни. В отличие от своих коллег Лиза видела в Эдике добрые искорки и решила, что с ее помощью они сразу, мгновенно вспыхнут ярким факелом. А надо было ждать, верить, бороться, прощать, наконец. Ведь это только глина легко поддается лепке, а взрослый человек, каким уже тогда был Эдик, со сложившимся характером, с тяжелой судьбой, не так просто и скоро меняется по чьему-то образу и подобию. Значит, если любишь, надо считаться с характером человека, его привычками, взглядами на жизнь. В этом соединении двух разных людей и заключается трудное и великое искусство любви.

Теперь Лиза поняла это и сама, без посторонней помощи. Я же взялся за перо и рассказал историю Лизы и Эдика с единственной целью: чтобы и другие молодые супруги, собирающиеся сегодня в загс с заявлениями о разводе, еще раз посмотрели друг другу в глаза и, пусть даже и не говоря ни слова, увидели и поняли, какое это, в сущности, великое счастье – видеть не себя в любимом, а любимого в себе.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены