Не ожидавший такого напора, Эдик поначалу растерялся, но ненадолго.

– Ну, чего раскудахталась? – оборвал он тетю Шуру, досадуя больше на себя за то, что оробел перёд каким-то «божьим одуванчиком», как мысленно окрестил пожилую санитарку. – У нее своя голова на плечах.

Ни Эдик, ни тетя Шура ничего не сказали Лизе о стычке в коридоре.

Как обычно, пили чай после утренней маеты. Разговор не клеился. Лиза встала и направилась к двери. Вдруг Тонечка, вскочив из-за стола, преградила ей дорогу.

– Опять к нему? Не пущу!

В ее глазах читалась самоотверженная решимость. Еще шаг, и могло бы произойти неизвестно что. Лиза... разрыдалась.

Тонечка, словно окаменев, не двинулась с места. Тетя Шура, всплеснув руками, мелкими шажками подбежала к Лизе.

– Лизонька, доченька, забудь ты его, окаянного. Он и мизинчика твоего не стоит.

Жалобные причитания вмиг отрезвили Лизу.

– Пустите меня, – сказала она, вытирая слезы ладонью.

– Не пущу! – Тонечка монументом стояла в дверях.

– Вы злые, .жестокие люди! – не помня себя от обиды, крикнула Лиза.

Враз все оборвалось. Тонечка, сникнув, отошла от двери, тетя Шура, сгорбившись, загремела посудой. Но и Лиза уже не могла никуда идти. Тяжело опустилась на стул. Ни о чем не жалела, ни в чем не раскаивалась. Все ей стало безразлично.

Теперь она могла, не таясь, встречаться с Эдиком. Только почему-то в этих встречах не было прежней радости. Лиза ловила себя на том, что порой смотрит на Эдика глазами своих коллег. Явственно видит его грубость, бесцеремонность. Но она гнала прочь эти мысли. «Да, конечно, – убеждала она себя, – он не блещет изысканными манерами, бывает резок, но это пройдет, у человека с такими глазами не может быть злая душа».

– Тебя настраивают против меня, будто я прокаженный какой-то, – с горечью говорил Эдик. – А я хочу жить, как все. Чтобы был дом, семья... Не слушай никого, Лиза. Верь мне. Буду работать, как проклятый, лишь бы ты была счастлива.

Лиза поразилась, как быстро Эдик нашел общий язык с ее мамой. Она-то боялась, что та начнет выпытывать у него подробности из прошлого, а получилось иначе.

– Дверь у вас туго закрывается, петли, наверно, отошли, – первое, что сказал Эдик, переступив порог их дома. – Отвертка найдется?

Мама, как была в домашнем халате, тут же засуетилась, начала перечислять другие прорехи, словно пришел не жених, а слесарь из жэка. И уж совсем не к месту, как показалось Лизе, мать пожаловалась на отсутствие в доме мужских рук.

Когда сели за стол, мать подкладывала Эдику лучшие куски и заискивающе улыбалась. А Эдик, осмелев, с серьезным видом начал излагать свои взгляды на устройство семейного быта. Лиза и не подозревала в нем такой житейской рассудительности.

Лизина мама и Эдик расстались как родные.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.