Девять братье

- Которая упала вчера.

- Глупости, - сказал Павлик. - Вчера немец не бомбил. Вчера шёл снег и день был нелётный.

- Вчера, - повторила она упрямо.

- Первая бомба упала в этот дом не вчера, а в четверг, - сказал он. - Вчера была суббота. Так ты здесь с четверга?

- Может быть. Он молча смотрел на неё, глотая изюминку за изюминкой. Наконец спросил:

- Здесь было совсем темно?

- А я привыкла и без света, - продолжала она. - Я здесь всё находила. Хочешь, я тебе покажу?

Он пошёл за ней в сторону, во мрак. Сначала он кое - как различал белое пятно её платка, но, когда они удалились от щели, исчезло и оно. Он только слышал впереди её голос:

- Сюда, сюда! Не наткнись. Тут нары. Видишь, как хорошо тут устроено: матрацы, одеяла... Правей, правей! Вот тут дверь в следующее отделение, где я живу. Куда же ты? Сюда иди.

Он шёл за ней ощупью, вытянув вперёд руки, спотыкаясь и натыкаясь на нары. Наконец он пальцами коснулся её платка. Тогда она со скрипом отворила тяжёлую металлическую дверь.

- Здесь гораздо теплее, чувствуешь? - спросила она.

Действительно, в лицо ему дохнуло влажным теплом. Он сделал два шага вперёд, и она закрыла за ним тяжёлую дверь. Потом снова пошла вперёд, беспрерывно болтая, чтобы он слышал её голос и знал, куда идти.

- Вот здесь стол, обойди его. Там есть шахматы, но в, них сейчас играть нельзя, потому что темно. Здесь тоже нары. Вот тут я и сплю, - видимо, она влезла на нары, потому что голос её звучал откуда - то сверху. - Ты тоже найдёшь себе хорошее место, тут мест сколько угодно. А по стенам паровое отопление, но оно больше не действует. До первой бомбы здесь было совсем тепло, даже жарко, и я очень хорошо здесь жила.

- Ты здесь жила до первой бомбы? - спросил Павлик.

- Да, - сказала она.

- Ходила сюда прятаться во время воздушных тревог?

- Нет, жила. Три дня жила. Здесь было хорошо, и никто не мог меня найти.

- А разве тебя искали?

- Искали. - Почему?

- Я убежала из дому.